Разбуди меня

— Он решил сделать вид, что помирится с бывшей и начнёт сходиться с ней у тебя на глазах, — ровно сообщает Руслан. — Типа так ты быстрее придёшь в себя. А я думаю, что лучший способ справиться с болью — сначала погрузиться в неё. Полностью, как она есть. Тебя спасёт только правда. Я её сказал. Не по доброте душевной, конечно. Так, чтобы выполнить задание. Поэтому будь добра — теперь и ты не подведи меня. Никаких истерик перед Олегом, никаких увечий себе и никаких попыток его вернуть. Он никогда не был твоим.

Сказав так, Руслан поднимается из-за стола. Я скорее чувствую это — ничего перед собой не вижу. Отрешённо смотрю вперёд. Сижу неподвижно.

Немного постояв рядом, Руслан вздыхает. Наверное, хотел добавить что-то ещё. Но передумывает.

— Ладно, я пошёл.

***

Я пропускаю занятия. Долго сижу за тем столом, потеряв нить реальности. Ничего не заказываю, так и не доедаю пирожное. Чай остывает почти нетронутым.

Я только отрешённо смотрю перед собой, как ни странно, толком ни о чём не думая. Словно перестаю существовать. Прихожу в себя, только когда настаёт большой перерыв, и гурьба студентов заполняет помещение.

Тогда я выхожу из здания и просто брожу по улицам. Идти на занятия совсем не хочется. Ничего не хочется.

Очухиваюсь только когда забредаю непонятно куда. Почти пустынная улица, обшарпанный вид. Непривычный для столицы. Вспомнив нападение гопников в переулке возле универа, я наконец беру себя в руки. Страх встаёт на передний план, подключив разум.

К счастью, мне везёт — ближайший автобус довозит до метро. Оттуда я еду домой. Как раз по времени совпадает с окончанием учебного дня.

Но, как оказывается, на этом испытания не заканчиваются. Только начинаются.

Очень тяжело играть роль беспечной и радостной дочери перед любящим отцом. Улыбаться, когда изнывает сердце. Врать ему в глаза, что всё в порядке. Придумывать, как прошли сегодня занятия.

Хорошо, что я не плакала. Ни перед Русланом, ни даже после его ухода. Ни разу за весь день. Иначе бы папа точно разглядел, что со мной что-то не то.

И в разговоре за домашним ужином я продолжаю держаться. Но уже чувствую — пик близко. Я сдерживалась весь день. Что-то умерло во мне. И вот сейчас, сидя и разговаривая с отцом, будто оживаю. А значит — невыстраданные эмоции грозят обрушиться огненной лавиной. Сожгут меня дотла.

Ведь они никуда не делись. Лишь подавлялись мёртвой пустотой.

К счастью, спасением мне становится визит Богдана. Он заходит после работы обсудить завтрашние дела.

Очень кстати: вряд ли моё присутствие сейчас кому-то нужно, ведь решаются рабочие моменты.

Поздоровавшись с соседом, я быстро завариваю себе чай. Чтобы уйти в свою комнату и попытаться отвлечься на какой-нибудь фильм.

Я стою спиной к разговаривающим за столом мужчинам, они не видят моего лица. И хорошо, потому что губы начинают предательски подрагивать. К горлу подступает ком. Дыхание прерывается. Ещё чуть-чуть — и срыв. А ведь это я ещё даже не думаю об Олеге.

В попытках сдержаться хоть ненадолго, цепляюсь за разговор мужчин. И слышу, что важная встреча отца, ради которой его сюда позвали, состоится завтра после полудня. А до этого момента он свободен. В отличие от Богдана, который, как и обычно, поедет на работу к девяти.

И меня как переклинивает. Я резко разворачиваюсь, неожиданно даже для себя. А слова вырываются сами:

— Значит, вы завтра едете на работу с утра, так? — слишком уверенно, слишком быстро и почти даже отчаянно спрашиваю, глядя прямо на Богдана. — И вы говорили, что вам по пути с моим универом. Может, подвезёте меня?

— Конечно, не вопрос, — легко соглашается он, хотя его взгляд скорее настороженный.

Я на всякий случай улыбаюсь его ответу. Потом встречаюсь глазами с папой, — тот явно не против. И ничего лишнего в этой просьбе не видит.

— Спасибо, — уже ни на кого не глядя, говорю, забирая чашку с чаем.

И тут же ухожу к себе в комнату, попутно чувствуя взгляд Богдана.

Конечно, лучший способ справиться с болью — победить её самостоятельно. Только так это будет наверняка.

Но моей боли слишком много для одного человека. Она переполняет меня. Я чётко понимаю — мне нужна поддержка. Я больше не хочу ошибаться. Мне нужно получить одобрение тому решению, которое так внезапно и стремительно пришло на ум.

Если Богдан подумает, что это хорошая идея — значит, я пойду на это. К тому же, я и не смогу провернуть это одна.

Кто, если не он, друг моего отца? Волновать родителей совсем не хочется. А он поймёт. И поможет.

Глава 24. Рита

Молча слежу за тем, как Богдан водит машину. Я должна начать разговор. Но как же тяжело это сделать!

Признаться кому-то в том, в чём даже себе, в мыслях, с трудом могу. По большей части избегаю любых воспоминаний о пережитом, пытаюсь отвлечься. И лишь откладываю, накапливая боль. Понимаю это, но не могу иначе.