Разбуди меня (СИ)

— Майчики зовут меня… — выкручивается.

Отпускаю.

Шлепая босыми ногами бежит к дверям. В трусиках-шортах с футбольными мячами и такой же маечке. На голове рыжий абажурчик как нимб.

Димкин медальон перевернулся во сне и висит у нее на спине. Оберег…

Нежусь об Димку, запрещая себе думать о том, что будет дальше. Вот есть у меня эти мгновения, я их собираю как ценные бусины. Я их с собой в камеру заберу, и буду там их проживать.

Они вчера всю ночь просидели на кухне мужчинами.

Диляра тоже только ночью вернулась.

А я… спала в обнимку с моей Тико. Нюхая ее мягкие кудряшки.

От стресса и бессонной ночи просто вырубило после горячего душа.

Целую в колючую челюсть Димку.

У меня сегодня столько счастливых мгновений, что даже страшно!

— М-м…

Тянет мое бедро по себе выше. Ощущаю его эрекцию.

— Дверь не запирается… — шепчу ему в ухо, тая от его горячих рук.

— А мы рискнем…

— А если кто-нибудь зайдет?

— Главное, сделать вид, что никто никому не отсасывал! — улыбаются его губы.

Смеясь, целую его, спускаясь губами вниз.

— Тих… Тихо! — тормозит меня. — Это я так… помечтал пока. У нас есть более важные дела…

Переворачивает нас, ложась лицом на мою спину.

Пальцы сжимают мое бедро, рисуя горячие влажные узоры.

— У меня есть шанс наследить наследника?..

— Черт… — опьяненно считаю я срок действия противозачаточного укола.

Первые пару недель он может давать сбои. А вот потом — вряд ли…

Какой день цикла?..

Я уже забыла что такое цикл! От нервов и стресса сплошные сбои.

Расслабляюсь, отдаваясь его плавным движениям.

Плаваю в мурашках и глубоком оглушающем чувстве близости.

Ещё… Ещё одна ценнейшая бусина, которую я унесу с собой.

Прижимаю его ладонь к своим губам, языком прохожусь по коже. Запах, вкус… ощущения…

Прикасаюсь пальцами к себе, желая чувствовать ими — как он входит. Сжимаю его!

С рычанием ускоряется, вколачиваясь резче и распиная меня под тяжестью своего тела.

Волшебное ощущение!

Гася стоны в подушку уплываю в мягкий оргазм.

И улетаю куда-то от эйфории и эндорфинов.

Обняв его покрепче, чувствую, что тут же вырубается.

А я тихо молча реву… Слезы текут по вискам на подушку.

Не хочу чтобы это заканчивалось!

Но… мгновение не удержать.

Одеваюсь, незаметно выхожу в коридор. На кухне, на диване ребятня. Растаскивают на части горячий блин, споря кому досталось меньше, кому больше…

Иван печёт блины. Яра сидит на широком подоконнике.

Оперевшись плечом на косяк, наблюдаю со стороны.

Волосы Тико собраны в короткие косички.

Очередной блинчик шлепается на тарелку.

— Неть! — закрывает растопыренными ладошками его Тико.

Убирает руки мальчишек.

— По-чефному надо девить. Всем надо! Мамам, папам…

Разрывает блин, обжигаясь, на две части. Одну половину несёт Ивану.

Вторую Диляре.

— У меня руки грязные, — пожимает, улыбаясь плечами она.

— Я тебя покамлю.

Диляра поднимает ее на руки. Вытирает ей варенье на щеке. Тико засовывает ей в рот свёрнутый блин, пачкая губы.

Диляра отпускает ее.

Обнимает сзади Ивана за пояс.

— Девочку хочу…

Из рук Ивана падает половник прямо в жидкое тесто, разбрызгивая всё. И пачкая их. Он застывает.

Дети закатываются от смеха.

Диляра чмокает, смеясь, его между голых лопаток.

Замечает меня.

— Всё, вези их в зоопарк. Они уже наелись. Мы с Таней чаю попьем… Бегите, одевайтесь. На Тико бейсболку надень, а то всю контору спалит!

Ловлю Тико, зацеловывая ее и затискивая. Чувствует мое сердце расстанемся сейчас и…

Закрывшись на кухне мы сидим вдвоем с Дилярой.

Гоняем ложечками дольки лимонов в чае.

— Зачем спасала-то его? — поднимает на меня взгляд. — Тебе же не выгодно…

— Человек же… — пожимаю плечами. — Просто слабый человек.

Вздыхаю.

— Что там у нас дальше, — усмехаюсь невесело. — По плану…

— По плану мы сейчас, Таня, поедем в Управление. И я тебя посажу в следственный изолятор.

Отпускаю взгляд.

— Потому что там единственное место, где для тебя будет безопасно. Танго не буди. Ему как мужчине тебя невозможно будет отпустить. Но другого пути у нас нет. А ты пока посидишь в одиночке, повспоминаешь…

— Господи, чего вспоминать-то?

— Вспоминать… судя по всему, с чем ты работала, когда у тебя ребенка решили изъять в первый раз.

Дверь входная хлопает.

— Ушли. И нам пора. Тико вместе с мальчишками мы к бабушке в деревню сегодня отвезем. За нее не переживай.

— Спасибо…

— Поешь.

— Не лезет что-то.

Вручает мне пакет с вещами.

— Одевайся…

Мы едем по пробкам в центр. И меня не раздражают эти пробки. Хочется, чтобы они подольше… держали меня на свободе.

— Не сдувайся… — хмурится Диляра. — Выйдешь досрочно.

— Как?

— Забеременеешь.

— От святого духа? В вашем изоляторе свидания не положены.

— Это уже мои проблемы.

На душе тяжело, что с Митяем не попрощались.

Зольникова заводит меня в здание по заранее выписанному пропуску.

Заходим в лифт. Едем вниз. На следующем этаже заходит мужчина.

Я поднимаю на него глаза. Вздрагиваю от неожиданности.

Они приветственно кивают друг другу.

— Здравствуйте, Виктор А-а-алексеевич… — здороваюсь с одним из спонсоров Эльдара из нашего далёкого прошлого.

Что он здесь делает?

— Здравствуйте, Татьяна.

У Диляры перекашивается лицо.

— Да ладно?!.. — шокированно и беззвучно.