Разбуди меня (СИ)

Яркие лучи солнца пробиваются сквозь густую листву деревьев, даря желанную прохладу в жаркий летний день. Маленькая девочка в красивом голубом платье с кружевным подолом и большим атласным бантом на поясе, собирает круглые камушки на берегу небольшой речки. Камушки красивые, разноцветные, иногда даже с блестящими вкраплениями. Девочка уже насобирала небольшую кучку и теперь раздумывала, куда бы их сложить — маленьких ладошек категорически не хватало, а оставлять их здесь было жалко. Можно, конечно, и в подол сложить, но тогда платьице испачкается, а его еще жальче, чем камушков.

Вдруг кто-то хватает ее за талию и резко подбрасывает вверх, а затем кружит вокруг оси. Малышка заливисто хохочет. Она точно знает, кто это и совсем не боится.

— Еще! — она смотрит на долговязого худого черноволосого паренька, когда тот перестает кружить ее, и звонко командует, — еще! Пожалуйста!

Он улыбается едва ли не счастливее ее. Снова подхватывает девчушку на руки и кружит, кружит, кружит. Потом валится с ней на траву, внимательно следя, чтобы не испачкалось платье. Камушки уже забыты, ведь с ним ей намного интереснее.

За деревом, шагах в десяти на них, стоит большая белая собака. Она не сводит глаз с детей, но, кажется, будто она улыбается.

— Правда, моя мама самая красивая? — спрашивает малышка, сидя на коленях у мальчика и вытряхивая песок из сандалика.

— Правда, — соглашается мальчик, помогая ей застегнуть крепление.

— А я буду такая, когда вырасту? — большие зеленые глаза смотрят на мальчика доверчиво и открыто.

— Нет, — девочка начинает хмуриться, но расстроиться не успевает, — ты будешь еще красивее.

Темные, почти черные глаза вглядываются в личико девчушки, а руки приглаживают растрепавшиеся волосы.

Будильник заставил меня подпрыгнуть в кровати. Сон рассеялся, оставив горьковатое послевкусие. Странно, что это за маленькая девочка с пареньком? Хотя, было смутное ощущение, что его лицо мне знакомо. И белая собака…

Надо в соннике глянуть, к чему снится белая собака, решила я и поспешила в ванную. Настроение было отличным.

Илья

Поездка домой прошла отлично. Отец уверенно шел на поправку, начиная потихоньку качать права и испытывать на прочность нервы медсестер. За мать я был спокоен — во-первых, отец над ней всю жизнь трясется, как над хрустальной статуэткой, а во-вторых, мягкая хрупкость матери скрывает внутри стальной стержень. Она может долго уступать и прощать какие-то вещи, но потом… в общем, лучше не рисковать.

Врачи хотели оставить его в больнице еще на недельку, но путем длительных уговоров, ожесточенных споров, ультиматумов и шантажа срок сократили до трех дней с обязательным постельным режимом дома. Так как это было озвучено в присутствии матери, то радость в глазах отца сменилась тоскливым выражением. Ему хватило одного взгляда супруги, чтобы понять, что лежать в постели он будет, даже если придется его для этого примотать скотчем. И это не преувеличение.

Еще только вернувшись домой после нашего свидания, которое не свидание, я понял, что так и не догадался взять номер Аниного телефона. Будить девушку на рассвете для этого не решился и теперь беспокойно поглядывал на часы, мечтая, чтобы время ускорилось. Соскучиться по ней я успел еще в первые десять минут после нашего расставания.

Было воскресенье, мы сидели с матерью в палате отца, когда она вопросительно на меня посмотрела.

— Ты второй день себе места не находишь, что-то случилось? — отец, сидевший на больничной кровати, опираясь спиной на подушки, перевел на меня глаза.

— Нет, все в порядке, — быстро ответил, махнув отрицательно головой.

Но я слишком хорошо знал своих родителей, чтобы надеяться на быстрое окончание этого разговора. И в этот раз предчувствие меня тоже не обмануло.

— Тааак, — протянула мама, широко улыбнувшись, — признавайся, кто она!

Я едва не застонал — не в бровь, а в глаз. Придется колоться, вариантов нет.

— Девушка с моего курса, — ответ родителей не удовлетворил. Ожидаемо.

— Как зовут, кто такая? — мама оживилась, — рассказывай, не томи.

— Я уж, признаться, и не надеялся, — добавил отец, — ты так долго искал ее…Не думал, что ты сможешь наконец-то признать бессмысленность поисков и обратить внимание на других девушек.

Я вздохнул и собрался, будто перед прыжком в холодную воду.

— Никто другой мне не нужен. Это и есть она.

Потрясенное молчание воцарилось в палате. Стало слышно, как скрипит ручка у медсестры на посту в коридоре, а в соседней палате дурная муха бьется в оконное стекло.

— Да, я тоже был в шоке. Но ее запах я ни с чем не перепутаю, это точно она.

Родители даже не подумали сомневаться в моих словах. Ни один волк не спутает свою истинную с кем бы то ни было. Но сам факт…

— Это немыслимо, — выдохнул, наконец, отец, — столько лет поисков, а она была так близко. И как она…с кем…

Я понял все его невнятные вопросы, но, к сожалению, порадовать ничем особо не мог.