Разбуди меня в 4:30

– Аккуратнее, – говорит хриплый голос, вынуждая меня застыть на месте. Я уже где-то его видела, точно видела, только вот не помню где. Но поскольку не могу проронить ни слова, стою как истукан и смотрю на него, пока Наталья Александровна не подгоняет меня сзади.

– Идём, идём, Ника. Мы и так опаздываем.

Семеню за ней маленькими шагами и теряю нить с реальностью. Мира выглядывает из-за плотной шторы на сцене и машет нам, когда мы садимся в зале. Через минут десять гаснет свет, и нам представляют конкурсантов. Я слышу, как сзади ругается какая-то женщина. Голос знакомый, я поворачиваю голову и вижу Таисию Леонидовну – учителя русского языка из нашей школы, которая шипит на парней, что толпой заваливаются на задние кресла. Это одиннадцатый класс. Неужели их привели на концерт посмотреть представление? Как это тупо. Словно под прицелом. И главное, зачем? Наполняемость зала и без того высокая. Я оглядываюсь, изучая окружающих, и на секунду вновь застываю, когда вижу, что он смотрит на меня, вальяжно развалившись на соседнем кресле от Димки Перевалова. Его я знаю не понаслышке, ведь Мирка от него буквально тащится. А я даже не понимаю, что она в нём нашла. Тощий, высоченный и абсолютно аморальный. Да и парень слева не внушает доверия. Только вот я его не знаю. Совсем.

– Ника, ну ты где там, смотри, – зовёт меня спутница, и я отворачиваюсь. Впервые вижу такой навязчивый взгляд. Прожигающий во мне дыру. Я сижу спиной и всё равно чувствую, что он продолжает смотреть на меня. Моё платье слегка промокло и это вызывает дискомфорт, потому что непослушная ткань липнет к коже. Мне приходится собрать волосы и убрать их на одно плечо, чтобы хоть немного проветриться. И вот на сцену выходит Мирка. Я громко хлопаю и практически взвизгиваю, пока она смеется. Наша дружба многим кажется странной, но я готова поддерживать её, даже если при этом выгляжу глупо. Так же как и она меня.

– Сними, пожалуйста, я сейчас, – передаёт мне в руки телефон её тётя, и я нацеливаю экран на подругу, дожидаясь, когда она вернётся. Наталья общается со многими мамами из нашей школы. Она активистка, в отличие от моей мамы, у которой не хватает на это времени. Ведь она растила меня одна и от того многое проходило мимо её глаз, пока она не покладая рук работала, чтобы прокормить семью. Я не из богатых слоёв общества. И, тем не менее, не чураюсь этого. Однако нашей семье далеко до столь тесного родительского общения.

– Твоя подруга? – слышу шёпот сзади, от которого у меня по всей спине бегут мурашки. Чёрт. Как же это пугает. Почему я так реагирую на его голос?

– Да, – вздрагиваю, но не подаю виду. Хотя сердце в этот момент стучит со скоростью света и ищет спасения в лице тёти Наташи. Зачем он вообще подсел сзади? Наверное, ему понравилась Мира. Не хочу общаться, хоть и не собираюсь быть грубой, всё-таки он спас меня от падения. – Понравилась?

Не знаю, зачем спросила это. Теперь чувствую себя ещё более неуверенно и уязвимо.

– Кхм, – слышу странное кряхтение и резко поворачиваю лицо, случайно оказавшись в десяти сантиметрах от него. – Ты красивее.

Бесцеремонное, но приятное заключение. И вместе с тем, я почти уверена, что так девочек заманивают в капкан. Но я не собираюсь вестись на эти уловки. Буквально тут же отворачиваюсь. Мне это неинтересно.

– Ммм, – звучит недовольно из моего рта, пока он продолжает склоняться над моей шеей и дышать в неё. Это так близко, что меня трясёт, и кроме того, моя кожа открыта. Она ощущает его дыхание, отчего я жмусь к соседнему креслу подальше от него. Слышу смех, щекочущий нервы.

– Ладно, не лезу, – отвечает он и откидывается назад на спинку стула. Когда возвращается тётя Наташа, я стесняюсь оборачиваться. Делаю вид, что всё это совершенно меня не волнует. Я вижу его в первый и последний раз, с чего бы мне беспокоиться из-за этого?

Концерт длится около часа, я аплодирую и спускаюсь вниз, даже не посмотрев на своего нового знакомого. Но ноги мои впервые трясутся от чувства страха и предвкушения.

– Кто это там с тобой болтал? – спрашивает подружка, пока переодевается и улыбается во всю свою белоснежную улыбку. Не люблю одно – когда она начинает уличать меня в том, чего нет. Но сейчас ощущаю дрожь.

– Что? Да нет, тебе показалось, – отмахиваюсь, пока она хихикает.

– Ну-ну, тихушница, – звучит слегка обидно, хотя это так и есть. Мне семнадцать, а я ни разу не влюблялась. Ни разу не целовалась и даже не думала о том, чтобы обращать внимание на парней из своей школы. – Пойдём. – Мира тащит меня к выходу и просит тётю отвезти нас к ней домой, потому что её родителей сегодня снова не будет до самой ночи.

Мы шушукаемся, пока тётя Наташа посмеивается над нами, и тут я снова вижу его на выходе. Стоит возле дорогущего Фольксвагена Туарега и снова курит. Так странно, он общается с Переваловым, откуда-то знает его, но выглядит старше. Или, может, так кажется.