Разбуди моё сердце вновь

Рука бессознательно тянется к деревянной обивке стен, и я прикасаюсь к ней ладонью, проводя подушечками пальцев по гладкой отполированной поверхности.

– Настоящее дерево, – Настя задирает нос на манер Буратино. – Ремонт влетел мне в копеечку, но это того стоило.

Понятливо киваю в ответ. Древесный запах окутывает, и я с непривычки чихаю, едва успев прикрыть рот рукой.

– Смотри не заболей, акклиматизация – штука неприятная, – морщится Настя.

– Да нет, всё в порядке. У меня хороший иммунитет, – улыбаюсь уголком губ. – За время работы врачом столько заразы повидала, что меня уже никакая болезнь не проймёт.

– Не зарекайся, – многозначно хлопает по плечу сестра и подленько хихикает. – Ладно, ты пока обживайся, раскладывай вещи, а вечерком съездим в интересное местечко, отметим.

Я удивленно округляю глаза.

– А мы разве не дома будем отмечать?

– Да щ-щаз-з! – Хмыкает девушка. – Успеешь ещё дома насидеться.

– А может я того? Посплю? – Морщусь, понимая, что сегодня я точно никуда не хочу. Рубит меня не по-детски. – Давай пляски и тусовки оставим на потом?

– Ничего не знаю, – отмахивается сестра, не желая слышать отказ. – Отсыпайся сейчас, потому что вечером мы едем в клуб! Мы больше десяти лет не виделись.

Я состряпываю страдальческую моську. Увидев мою реакцию, она усаживает меня на кровать и присаживается рядышком, обхватывая за плечи и начиная уговаривать.

– Слушай, я всё понимаю. Правда. Но произошедшее – не повод закрываться в себе и выть волком в одиночестве. – Девушка заглядывает мне в глаза, ища там хоть какой-нибудь проблеск согласия с её словами. Не найдя его, вздыхает и выпаливает. – В общем, давай так? Разбирай чемодан, хорошенько проспись, а я немного поработаю. Если после сна никуда не захочешь ехать, то мы что-нибудь придумаем. Ок?

– Ладно, уговорила, – шутливо отпихиваю её, откидываюсь назад и падаю спиной на мягкий матрас. С наслаждением потягиваюсь всем телом. После пяти часов в самолете и двух часов езды в машине, каждая клеточка поёт от счастья, не желая больше принимать вертикальное положение.

– Если что я на втором этаже, – тычет пальцем в потолок и встаёт с кровати. – Еда в холодильнике. Нужна будет компания, свистнешь.

Я киваю, не глядя на неё. Глаза слипаются.

– Отдыхай, – произносит Настя, закрывая за собой дверь и оставляя меня одну.

Не желая разгребать чемодан и фасовать вещи по полкам в шкафу, я сворачиваюсь калачиком прямо поверх одеяла и не замечаю, как от усталости проваливаюсь в сон.

***

И снова этот сон, который преследует меня на протяжении многих лет. Мой личный кошмар. Мой ад…

И моё наслаждение.

Вокруг черным черно. И лишь грозовое небо разражается сине-фиолетовыми молниями. От необъяснимого страха моё сердце колотится где-то в районе горла, мешая трезво оценивать ситуацию. Бушующее море огромными волнами разбивается о скалы, и мелкая крошка из капель попадает мне на лицо.

Я вздрагиваю и забегаю внутрь высокого здания, только внутри понимая, что это маяк. Винтовая лестница манит меня к себе. Зовёт, чтобы я поднялась на самый верх. И ноги подчиняются странному зову. Ведут меня туда, куда тянется сердце. И чем выше, тем сильнее трепет в груди.

Сердце больше не колотится от страха, а замирает в предвкушении чего-то забытого. Воздуха не хватает, потому что меня душат слёзы радости.

Я чувствую, там, на самом верху, стоит Он. Мужчина, к которому меня всегда тянуло. И тянет до сих пор. И как бы сильно я ни пыталась подавить в себе эту тягу, всё бесполезно. Только с ним моё сердце оживает. Только с ним мне хочется двигаться вперед.

Сколько бы я себя ни обманывала, это всегда будет так.

Подсознание обнажает страхи и желания. И если наяву я могу загнать в дальний ящик тоску по этому мужчине, то во снах у меня нет ни малейшего желания сопротивляться и бороться с собой. Хотя бы здесь я могу быть с ним. Могу быть честной с собой.

И вот я на самом верху маяка. Железная дверь, несмотря на габариты и вес, довольно-таки легко поддаётся. Словно сама призывает меня совершить этот шаг. Погода ничуть не утихомиривается. Наоборот, становится только яростней, будто напоминая, что мне даже во сне нельзя быть с этим мужчиной, ведь он предал меня. Оставил одну тогда, когда был нужен больше всего на свете.

Мне нельзя любить его. Нельзя желать быть с ним.

Но стоит только увидеть до боли знакомый силуэт у железной ограды, стоящий спиной ко мне, как все лишние мысли испаряются. Нежность и любовь вмиг наполняют грудь, когда мужчина поворачивается ко мне лицом, на котором спустя секунду мелькает узнавание.

Время растягивается, позволяя мне до мельчайших деталей рассмотреть любимые черты.

Темно-каштановые волосы, кажутся чёрными, и только при свете дня, когда на них падает солнце, можно увидеть, как они дают коричневый отблеск. Мало кто знает об этом нюансе, а я помню. Помню каждую мелочь об этом мужчине.