Разбуди в себе исполина

Когда члены их съемочной группы нашли его, то были уверены, что он умрет. Выражения их лиц и слова, которыми они перебрасывались, не оставляли у Мартина сомнений относительно его возможностей выкарабкаться. Он начал терять силы. Понимая, что у Мартина осталось мало времени, старший пилот съемочной группы "Апокалипсиса", рискуя собственной жизнью, при скорости ветра тридцать или сорок узлов транспортировал его на вертолете в городскую больницу. По прибытии туда больного положили на носилки и повезли в отделение интенсивной терапии. Он и подсознательно понимал, и явственно слышал разговоры о том, что умрет. Он слабел с каждой минутой. Но тут приехала Дженет. Ей только сказали, что у мужа сердечный приступ. Затем врачи предупредили о его безнадежном состоянии. Она отказывалась верить в это — она знала, что Мартину нужна сила, чтобы сопротивляться; она знала также, что должна разрушить его модель страха, как, впрочем, в этот момент и собственную. Она немедленно приступила к действию и добилась успеха, использовав одну-единственную метафору. Когда он открыл глаза, она радостно улыбнулась ему и сказала: "Это всего лишь кино, глупый! Всего лишь кино!" Мартин рассказывал потом, что в тот момент он начал крутить этот фильм и пошел на поправку. Какая прекрасная метафора! Мгновенно болезнь перестала казаться ему столь серьезной — она стала чем-то таким, с чем он мог справиться. Конечно, кино не может остановить сердечного приступа — таков был подтекст, — но все-таки подсознательно я верю, что метафора проникает гораздо глубже. В конце концов боль, которую вы испытываете, когда смотрите все это как кинофильм, никогда не длится долго, ведь это что-то нереальное и в какой-то момент постановщик картины скажет: "Стоп!" Использование Дженет этой блестящей модели прерывания прежнего поведения, одной этой метафоры, помогло Мартину привести в действие свои внутренние ресурсы, и сейчас он утверждает, что это спасло ему жизнь.

Метафоры не только воздействуют на нас как на индивидуумы, но они оказывают сильное влияние и на целые сообщества и на мир в целом. Метафоры, принятые в нашем обществе, могут формировать наши понятия и действия — или служить причиной недостатка таковых. За последние несколько десятков лет, когда началась эра спутников, в моду вошла метафора "Земля космических кораблей" Несмотря на то что эта метафора так внушительна, все же на нее не всегда отвечают позитивной эмоциональной реакцией, когда речь заходит об экологических проблемах. Почему? Весьма трудно вызвать эмоциональный подъем в связи с космическим кораблем; это не может создать соответствующую ассоциацию. Совсем противоположное чувство вызывает метафора "мать-Земля". Насколько разные чувства вызывала бы необходимость защищать Землю-мать, чем лишенные растительности, расчищенные площадки для "космических кораблей". Пилоты или моряки, описывая свои самолеты или корабли, обычно сравнивают их с прекрасными женщинами. Они говорят о своей машине: "Она прекрасна". Почему они не говорят: "Он прекрасен"? Потому, что если бы они представляли самолет или корабль каким-нибудь огромным, пузатым парнем по имени Джо, то они, вероятно, гораздо грубее обращались бы с этим творением человеческих рук, чем с изящной, сверкающей принцессой, легко скользящей по морским волнам или стремительно летящей в заоблачных высотах.

Люди постоянно используют метафоры в период войн. Какое название было дано первой фазе операции во время войны в Персидском заливе? Еще до объявления войны эта операция называлась "Щит пустыни". Но как только был получен приказ начать сражение, операцию "Щит пустыни" переименовали в "Бурю в пустыне". Подумайте, как замена одной этой метафоры мгновенно изменила значение данной ситуации для целого народа. Вместо того чтобы называть войска щитом, заслонившим остальную часть арабского народа от Саддама Хусейна, по словам генерала Нормана Шварцкопфа, их стали называть "бурей свободы", сметающей оккупационные силы Ирака с территории Кувейта.

"Железный занавес опустился на Континент".

Уинстон Черчилль