Разбудить бога

Раньше он этого вопроса никогда не задавал. Взрослеет пацан потихоньку.

— Честно? — сощурившись, спросил я.

— Ага.

— Очень испугался. Он на настоящей войне так никогда не боялся.

— Почему?

— Потому что погибнуть в бою — очень просто. И очень страшно. Так страшно, что бояться уже сил не остается. А во сне совсем другое. Поутру ведь наступает обычная мирная жизнь, с ее повседневными радостями. А во сне идут бои, каждый из которых может оказаться последним.

Макс молчал. Я знал, о чем он думает. Я в его возрасте тоже бывало задумывался, каково это — лежать в темной сырой яме и ничего не чувствовать. Мне было пятнадцать, когда умерла моя бабушка. Я зашел утром к ней в комнату и увидел, что она уже совсем холодная. Я не ее тогда испугался, а того, что рано или поздно меня тоже кто-то вот так найдет. Это была мгновенная вспышка ужаса, но она оставила глубокий след во мне — нестираемый с годами.

— Но он ведь не умер? — подал голос Макс.

Он прекрасно знал ответ, но ему хотелось немедленного подтверждения хоть чьего-то, пусть и временного, бессмертия. Хотелось знать, что по крайней мере в этой сказке с героем ничего не случится.

— Нет, не умер. Он совершил с друзьями во сне еще много подвигов. А в один замечательный день...

— Солдат встретил принцессу! — закончил Макс.

Странно, он вечно посмеивался над девчачьими сказками, но в моей это было его любимое место. Отчасти потому, конечно, что принцессу-Катьку он знал прекрасно и обожал ее не меньше меня. Но это была не единственная причина, я это чувствовал.

— Точно. Он встретил принцессу. И жить им вдвоем стало намного лучше. Принцесса была простецкая, в сказках такое бывает, да и солдат богатством не отличался. Но, как только они встретились, у обоих сразу появилась работа, да и вообще дела пошли в гору. Поначалу солдат принимал это как должное — вдвоем ведь всегда легче, но потом заметил, что дневные успехи напрямую зависят от того, что ему приснилось ночью. Если в ночном бою солдат побеждал, то поутру случалось что-то хорошее, а если враг заставлял его отступить, то после пробуждения случалась какая-нибудь беда. В общем, ценой победы в волшебном сне оказалась удача, а ценой поражения — смерть. В этом и было главное волшебство этих снов, а не в инопланетянах, как солдату казалось вначале.

Когда-то я беспокоился, следует ли грузить девятилетнего мальчишку такими словами, как «смерть», но он воспринимал их немного иначе, чем мы. Для него они были в огромной мере абстракциями — далекими, не совсем понятными, но очень взрослыми. И Максу было приятно ощутить себя причастным к этим взрослым тайнам. Что-то вроде того странного чувства, какое я испытал, когда пацаном в деревне подглядел, как родная тетка голой мылась в бане. Не было и намека на какое-то сексуальное ощущение, у меня вид женского тела с ним никак в то время не связывался. Было другое — понимание того, что я одним глазком, через щелочку между бревнами, бросил взгляд в будущее, в ту взрослую жизнь, которая ждала меня впереди. Подобный взгляд никого не может оставить равнодушным. Ни я в детстве, ни Макс сейчас не были исключением. Разница была лишь в том, что я подглядел тайком, а Максу дверь во взрослую жизнь открыл другой взрослый. Такое бывает редко, а ценится высоко. Так что между нами с самого начала установилась самая настоящая равноправная дружба.

Я-то, дурак, боялся, что чужой ребенок для меня навсегда чужим и останется, но быстро понял, что чужим он не может быть по своей сути. Дитя всегда принадлежит матери, кто бы ни был его отцом. И важно только одно — ощущаешь ты с ней родство или нет. Женская кровь здесь играет куда большую роль, чем мужская. Наверное, среди евреев так много выдающихся личностей именно по этой причине — они ставили родство с женщиной выше рангом.

— А потом солдат вспомнил, — продолжил я, — что и с принцессой он встретился после одной из побед во сне. Это было его наградой.

— А злой колдун?

— Сейчас будет, — пообещал я. — Все получилось бы хорошо у солдата с принцессой, но в одном из снов появился злой колдун. Он предложил солдату много денег в обмен на его победы во сне. И солдат не смог отказаться. Не хотелось ему больше жить в нищете. А у принцессы оказался замечательный голос, и она хотела петь для всех людей на земле. Для этого тоже нужны были деньги.

— Песни записывать, — со знанием дела сказал Макс. — И в газетах скандалы раздувать.

— Точно. В общем, солдат согласился. Он заключил договор со злым колдуном. По договору большая часть удачи от побед доставалась теперь колдуну в обмен на деньги, а маленькая часть самому солдату.

— И договор подписали кровью, — мрачно закончил Макс.

— С чего ты взял? — улыбнулся я.

— Все договора с дьяволом подписываются кровью, я в кино видел.

— Так то дьявол, а здесь обычный злой колдун. Просто очень могущественный.

— Ладно, давай дальше, — нетерпеливо заерзал Макс.

— И не надоело тебе?

— Нет.