Разбуженная поцелуем

Камилла никогда не имела завышенной самооценки, но и не страдала комплексом неполноценности. Она знала себе цену и знала, что способна побороться за сердце любимого мужчины. Побороться с живой женщиной. Со зримой и осязаемой соперницей. Из плоти и крови. А не с фантомом, живущим лишь в воображении Дэвиса. Мелани уже не существовала, и тем опаснее она была. Хуже: Мелани была непобедима.

– Дэвис, я люблю тебя.

– Камилла! – умоляюще выдохнул он.

– Я люблю тебя, – повторила Камилла.

Казалось, признание придает ей сил. Пусть Дэвис убегает от собственных чувств и желаний, а она не собирается сдаваться без боя.

– Камилла, зачем ты снова начинаешь все эти разговоры?..

Она молча смотрела ему в глаза. Прямой, искренний взгляд Камиллы всколыхнул чувства, которые Дэвис вот уже месяц пытался в себе задушить, убить на корню.

– Признаюсь, ты мне очень нравишься.

Уже кое-что, обрадовалась Камилла. По крайней мере, Дэвис перестал изображать бесполый и бездушный манекен. Разумеется, это были не совсем те слова, услышать которые мечтала Камилла, но они были первой ласточкой, первым шагом на пути к великому открытию. Дэвис должен понять, что сама судьба соединила их. Камилла не знала, была ли она в прошлой жизни фаталисткой, но после встречи с Дэвисом она не сомневалась в том, что нашла свою вторую половинку.

Тем временем Дэвис продолжал:

– Ты права и в том, что я боюсь. Боюсь снова полюбить и потерять тот душевный покой, обрести который мне было нелегко. Боюсь снова пережить боль утраты, настолько сильную, что с ней не сравнится ни одна предсмертная агония. Душевные страдания нельзя заглушить анаболиками.

– Почему ты говоришь только о страданиях? Разве разделенная любовь не есть самое великое наслаждение и радость на земле? Разве что-то может сравниться с любовным томлением, истомой и всеобъемлющей радостью от встречи с любимой? Держа в объятиях самое желанное и любимое создание на свете, разве не переполняешься сознанием собственной избранности? Любить и быть любимым – что может сравниться с этим счастьем? Ты можешь обмануть кого угодно, но только не самого себя. Ты сделал одиночество своим наказанием. Чем-то вроде бича, которым истязают себя религиозные фанатики или сектанты. Однако твой бич еще страшнее: он истязает твою душу, а не плоть. Дэвис, ты ни в чем не виноват. Тебе не за что себя казнить. Чего ты пытаешься добиться? Умерщвления души? А как же плоть, Дэвис? Разве ты не чувствуешь по ночам ее зова?

Камилла не раз слышала, как Дэвис ворочается с боку на бок, не в силах уснуть. Однако он ни разу не встал и не подошел к ее кровати. А ведь она нарочито громко вздыхала, давая понять, что тоже мучается от бессонницы.

– Камилла, помоги мне, – неожиданно попросил Дэвис.

– Конечно. – Она обвила его шею руками и поцеловала в губы.

Камилла постаралась передать через свой поцелуй хоть часть той жизненной энергии и силы, которые смогла обрести, полюбив Дэвиса. Если Дэвис даст себе хоть один шанс быть счастливым, то она сделает все возможное – и невозможное – для этого.

Поцелуй оказался долгим и страстным. Пожалуй, даже слишком, подумала Камилла, заметив удивление и растерянность на лице Дэвиса. Он потер лоб и, старательно отводя глаза в сторону, спросил, что у них сегодня на обед.

– Тушеные овощи с мясом, – ответила Камилла со снисходительной улыбкой. Если Дэвису нравится вести себя, как стеснительный мальчик, то ей не остается ничего другого, как строить из себя строгую мамочку. – Не забудь вымыть руки.

– Не беспокойся. После встречи с Маркесом я еле сдерживаюсь, чтобы не принять ванну. Такое чувство, словно измазался в…

– Дэвис! – укоризненно сдвинув брови, воскликнула Камилла, предостерегая его от излишней грубости. Затем она снова мягко улыбнулась и заботливо добавила: – Давай не будем портить друг другу аппетит перед едой.

– Надеюсь, Маркес больше сюда не заявится.

– Я тоже не горю желанием снова оказаться в закрытом погребе.

– Кста-а-ати, – протянул Дэвис, только сейчас вспомнив, что крышка люка была плотно закрыта. – Как ты собиралась выбираться? Вдруг бы я задержался?

– Даже думать об этом не хочу. – Камилла категорично замотала головой из стороны в сторону. – Я забыла подпереть крышку, и она захлопнулась, едва не стукнув меня по голове. Впрочем, у меня не было времени на размышления. Я услышала шум работающего двигателя, затем фигуру высокого человека, дымившего сигарой, и, недолго думая, спряталась в погребе.

– Я тебя звал. Почему ты сразу мне не ответила?

Камилла пожала плечами и с виноватой улыбкой подняла на него глаза.

– Ты ведь сам сказал, что я поступила правильно, – напомнила она после паузы. – Лучше было немного померзнуть в погребе, чем потом объяснять, что да как. К тому же мне особо нечего рассказывать.

– Сегодня утром у меня появилась одна идея. Не могу гарантировать стопроцентный успех, но… – Дэвис умолк, явно сомневаясь.

Камилла не выдержала и нетерпеливо спросила:

– Что за идея?

– Как насчет гипноза?

Ее улыбка моментально стерлась, словно по ней прошлись ластиком. А она, глупая, надеялась, что у Дэвиса и впрямь появилась хорошая идея.