Разбуженная поцелуем

Худшие опасения оправдались. Дэвис поспешно закрыл ладонью рот, справляясь с приступом тошноты. Холодные струи дождя, хлеставшие по лицу, немного привели его в чувство. Дэвис присел на корточки рядом с обнаруженным телом женщины, еще не решаясь дотронуться до нее.

Принесенное течением тело утопленницы было абсолютно голым. Видимо, одежду сорвало течением. Возможно, женщина решила покончить с собой, бросившись с единственного моста в Касл-хилле или в другом городке выше по течению. Сердце Дэвиса переполняло сочувствие. Несколько месяцев назад он и сам был на грани самоубийства. Если бы не сон, подсказавший ему иной выход… Переселение в охотничий домик, одинокое существование в лесной глуши было тоже чем-то вроде самоубийства. Дэвис добровольно ушел из привычной жизни. Преуспевающий хирург, живший в шикарном особняке с красавицей и умницей женой, умер. Как умерла и мечта о счастливом будущем.

Судя по телосложению, женщине было не более тридцати. Что толкнуло ее на столь страшный поступок, как самоубийство? Лицо было обезображено многочисленными ссадинами и синяками. На теле краснели глубокие порезы и фиолетово-черные гематомы.

Ну и потрепало же тебя, подумал Дэвис, содрогаясь при мысли, что после падения в реку женщина была еще какое-то время жива. Ее тело, словно тростинку, швыряло из стороны в сторону, бросало на острые камни… Несчастная.

Неожиданно Дэвису показалось, что он услышал тихий стон. Или это завывал ветер в кронах деревьев? Дождь превратился в сплошную стену. Дэвис потерял из виду рюкзак и досадовал, что не закончил рыбачить раньше. То ли стон, то ли едва слышный хрип повторился. Дэвис прижал средний и указательный пальцы к артерии на шее женщины. Едва заметные пульсации настолько потрясли Дэвиса, что он едва не вскрикнул от неожиданности.

Незнакомка, выброшенная на берег, была жива! Она была жива и нуждалась в помощи.

Последнее, о чем вспомнил бы сейчас Дэвис, было его обещание никогда не возвращаться к врачебной практике. Увещевания коллег о том, что его долг – спасать чужие жизни, не имело ни малейшего значения. Ведь он не смог спасти самую ценную жизнь – жизнь Мелани. Да, в том не было его прямой вины. Она не умерла под его скальпелем на операционном столе. Он не допустил врачебную ошибку, поставив неправильный диагноз. Он просто не смог быть рядом в тот момент, когда Мелани нуждалась в его помощи.

Дэвис пострадал в аварии немногим меньше своей жены. Лишь чудо оставило его в живых. Дэвис был хирургом и прекрасно понимал, что, ударься он о лобовое стекло сантиметром левее, его бы похоронили вместе с Мелани. Впрочем, Маркес никогда не скрывал, что так было бы лучше. Дэвис даже не смог предать тело жены земле. Ее спешно похоронили на второй день, а он пришел в сознание только утром третьего.

Однако сейчас у Дэвиса не было времени на размышления. Он знал лишь одно: пострадавшей требуется помощь врача. Его помощь. Пусть он добровольно сложил свои полномочия и зарекся брать в руки скальпель. На пятнадцать миль в округе не было другого врача. А возможно, и человека.

Осторожно, стараясь не изменять положение конечностей, Дэвис поднял женщину на руки и, едва разбирая дорогу, побрел к дому. Ботинки утопали в грязи, а руки ломило от тяжести, однако Дэвису и в голову не приходило жаловаться.

Первой проблемой стала входная дверь. Поскольку руки Дэвиса были заняты, открывать пришлось грязными по колено ногами. Благо за несколько месяцев отшельничества у Дэвиса ни разу не появилось опасений за сохранность имущества, так что необходимости запирать дверь на замок не было. Дэвис опустил свою ношу на кровать. Женщина едва слышно охнула. Не заботясь о чистоте пола, Дэвис бросился обыскивать кухонные шкафчики в поисках спирта. Во избежание пневмонии женщину необходимо было согреть и заодно продезинфицировать раны. Как всегда и бывает, склянка с медицинским спиртом оказалась на последней полке, которую осмотрел Дэвис.

Правда, поиски дали хорошие результаты. Помимо спирта Дэвис обнаружил у себя запасы антибиотиков и жаропонижающих средств, несколько упаковок ваты, бактерицидного пластыря и бинты. Беглого осмотра было достаточно, чтобы исключить возможность серьезных открытых переломов, что несколько успокоило Дэвиса.

В течение следующих двух часов Дэвис самозабвенно врачевал. Он старался не думать пока о последствиях и о том, что скажет врачам «скорой помощи»… вернее, как он им объяснит причину, по которой не связался с ними по сотовой связи сразу же, как только обнаружил утопленницу. Впрочем, из-за сильного ливня «скорая» сможет приехать нескоро.

В мозгу молнией вспыхнула мысль: если о пострадавшей пронюхает Маркес, то сделает все, чтобы его мечта осуществилась.

2