Раздать сценарий

— Ху-ху-хо, — дробно, словно по слогам, рассмеялся кримт. — Глубоглоты отлично постарались, а? Это ж надо было прорыть такие хоромы.

Поезд снизил скорость. Каждый квадратный метр, охваченный взглядом, подтверждал слова бровастого, подтверждал самим фактом своего существования, что подземелье может быть произведением искусства. Куда уж там московскому или — я молчу — зарубежному метрополитену с его станциями, которые будто бы негласно соревновались в красоте, вычурности и оригинальности.

— Наш народ даже выписал вам грамоту, как знак качества, ху-ху-хо… Да-да, и грибы помню как выращивали. Сиятели… Ох, плохая здесь почва, они еле-еле прижились. Не то что у нас! Я один из ведущих инженеров этого проекта, если угодно. Мое имя дар'Кепстх, — он горделиво протянул руку. Не знак воспитания, не акт этикета и вежливости, отнюдь. Одолжение. При том, что его по-прежнему не беспокоит спящий между ним и мной пассажир.

— Библиотекарь… Башмачник из Торпуаля, — нашелся я. Может, и коряво, зато адаптированно и более-менее похоже на правду. С такими профессиями не прогадаешь, посему импровизацию, всегда дающуюся мне с трудом, я обхитрил благодаря какой-никакой осведомленности.

Дар'Кепстх скептически осмотрел мои кроссовки и крякнул:

— Уж вижу. Эвон какую невидаль изобрел. Инженер башмачных дел, ху-ху-хо!

Свечение делает его похожим на ожившую ледяную скульптуру, а дремлющего по соседству Трэго — на мертвеца.

— Под сиятелями сидят лучшие умы людей. Есть там и кримты из числа тех, кто подписал контракт на обслуживание и улучшение железнодорожных путей. Они постоянно решают задачи, проектируют и конструируют, пытаются оптимизировать все, что можно, ведут, ху-ху-хо, статистику.

Постепенно по мере выезда из тоннеля внутри вагона становится светлее. Как будто гигантский пылесос втягивает в себя весь полумрак. Мы покинули подземелье и ворвались во внешний мир, разрезая долину с растущими где-то вдали лесами. Позади виднеются стены города и возвышающиеся контуры зиалаторов, верх остроконечной шляпы здания-мага и ноготь указательного пальца департамента населения, если я правильно запомнил.

— Пути громоздкие и шумные, чтобы прокладывать их через город. Было решено провести их под землю.

— А что, когда-то они лежали на поверхности?

— Лежали, — вспыльчиво проворчал дар'Кепстх. — Оттого нас и позвали сюда работать, ху-ху-хо. Прошлый, как раз предложивший такое наземное решение, желал сэкономить денег и набить карман. Он был со скандалом уволен из рядов инженеров и с позором изгнан из нашего царства. — Кримт грязно выругался. — Ваш народ оказался неподготовленным к прогрессу, к его резкому скачку. Вы падали под рельсы, вам было шумно, вам не хватало места и важные дороги неожиданно стали проходить через рельсы…

— То есть вы хотите сказать, — вмешался один из троицы напротив, — что только из-за этого убрали пути под землю, да? — его товарищи сложили газеты и с интересом ждут продолжения. — По-вашему молва о Смертельном Пути лишь слухи, да?

Морщинистое лицо дар'Кепстха скривилось, будто в ноздри ему ударил неприятный запах:

— Горстка жалких плодов голословной болтовни!

— Ой ли? И то, что ваш инженер проклял тот отрезок, после того, как его уволили — тоже выдумка? Сколько людей полегло в тот год? — упорствует человек. — Вы хотели превратить самый великий город в могилу!

— Самый великий город, человече, стоит куда западнее, и имя ему — Кримтенгоу! Я не виноват, что из-за людской глупости и любопытства вам приходится придумывать нелепые сказки, чтобы объяснить людское скудоумие, клянусь своими ламхами! Никто никого не заставлял бросаться под поезда! — кримт брызжет слюной. Он покраснел и жестикулирует весьма угрожающе; оппоненты же его остаются спокойными и невозмутимыми — кроме одного, пятнистого; этот аж бесится, — лишь холодок в глазах выдает в них наличие недвусмысленных эмоций.

— Что же вы служите дуракам? — вторил своему коллеге второй, очкарик. — Для чего вы с треском и позором выгнали проколовшегося сородича из вашего царства? Неужто не выдержали стыда? — вопрошал человек. — А может, — он прищурился, — вы сами знали, на что он способен? Или этот спектакль подстроен специально для нас, чтобы мы успокоились? А фактически он был изначально послан вами для той самой цели — положить побольше народу?

— Алё, господа, — не выдержал я. — Быть может, пора заткнуться?! Давайте не будем омрачать друг другу поездку!

Терпеть не могу, когда в поездах начинаются перепалки. Я не для того люблю железные дороги, чтобы услаждать свои уши никому не нужной руганью. Троица разгневанно вытаращилась на меня; шепотом перекинувшись парой фраз, они направились к одному из столов у стены. Проводник подбежал к ним и выслушал не то просьбу, не то жалобу, после чего с кивками удалился. Уж не полицию ли они вызвали?

Все еще яростно сопя, дар'Кепстх повернулся ко мне. Лицо — ну прям раскаленная конфорка.

— Ты, я смотрю, нормальный, не чета этим заносчивым. Не бери в расчет мои слова.