Раздать сценарий

— Редко. Дел своих много, свинки с последнего помета почти все поумирали. Напасть какая-то. Так что? — она умолкла в ожидании и стала переводить взгляд с меня на Макса и обратно.

— Надеюсь, на ваш ответ это не повлияет. Все шишки сыпятся на братцев-акробатцев.

— Вы имеете в виду, на землепашцев? — не поняла Библиотекаря фермерша.

— Да! — он закатил глаза. — Но все их причастность описывают столь разнообразными способами, что стоит задуматься: неужели они такие мастера-виртуозы и не любят повторяться? Либо у вас где-то поблизости горят конопляные поля…

— Не понимаю тебя, сыщик! — с некоторой опаской в голосе пролепетала женщина, — но я уверена, что это Йесдум, мерзавец и подлец!

— Почему именно он? — спросил я.

— Чародей он, это всем ясно. Людей пожирает.

— Даже та-а-а-а-ак, — скептически протянул Библиотекарь.

— Именно! Обосновался здесь хорошенечко, показал свою волшбу…

— Это не тот ли инцидент с порезанным запястьем? — перебил я. С ней можно вести беседу лишь таким образом.

— Все верно! Но на самом деле… — она тяжело вздохнула. — Людоед он! Человеков пожирает. Вот так, да. Одного съел — сильнее стал. Еще одного — еще сильнее. Замышляет он что-то, так я вам скажу.

— Наверное, мир поработить и… — съехидничал Макс.

— Вот точно! — подхватила женщина, тыкнув указательным пальцем в грудь Библиотекаря. — Вот ни дать ни взять мир поработить. Ох, батюшки мои! Это… Это… После всех пропаж-то… Сколько ж в нем силы?!

* * *

Дом стоит на пригорке. Около него с веселым журчанием течет неширокая речушка. Колесо водяной мельницы вращается неспешно, умеренно; побулькивает вода, наводя умиротворение и сон… Ровный и аккуратный штакетник оплетен живыми растениями, почти полностью скрывающими забор. К дому ведет аккуратный свежеструганный мостик, переброшенный через речушку. Не длинный, в четыре шага, но крепкий. Хоть до воды и всего ничего, но по бокам прибиты резные ограждения из ароматной сосны.

Погода разошлась, солнечные лучи красиво купаются в быстром течении, а колесо мельницы издалека напоминает маленькое солнце.

— Трэго, как их зовут-то, напомни? С вашими именами я помру, блин!

— Селенаб и Фрил.

— И какой из них нормальный?

— Да откуда мне знать. Народ говорит, они оба ненормальные.

— Ты понял, о чем я! — зло сказал Макс.

Я сделал шаг и остановился. Меня затошнило; земля ушла из-под ног. Сосредоточившись, я тем не менее устоял на ногах и, кажется, мой спутник ничего и не заметил.

— Селенаб нормальный. Фрил не говорит. Ну как, говорит конечно, но…

Что за чушь? С зиалисом что-то не то. Мне незнакомо это ощущение. Будто в него запустили стаю бешеных рыб, и они там резвятся, бултыхаются и бередят спокойную гладь. Чудно́.

— Ладно, пойдем. Будем разбираться.

Дверь обита жестью, но на уровне глаз оставлено место под окошечко. Слышны отдаленные голоса двух перекрикивающихся людей.

Дзын-дзын-дзын.

Из-за того, что она неплотно прилегает к двери, стук выдался очень громким. Макс постучал довольно резко, даже ближе к «требовательно». Голоса смолкли. Затем прозвучала коротко брошенная фраза. Кто-то зашагал в нашу сторону. Окошечко отодвинулось в сторону, показалась пара темных сосредоточенных глаз. Такой взгляд мог бы принадлежать отцу, внимательно следящему за идущим по канату ребенком-циркачем; напряженный, в ожидании чего-то неприятного и волнительного.

— Кто?

Голос хозяина глаз — грубый и бесцеремонный баритон. Полная противоположность «отцовскому» взгляду.

— Меня зовут Трэго, а это, — я поспешил подтолкнуть Макса к окошку, чтобы он попал в поле зрения, — Библиотекарь. Мы расследуем дело о пропаже людей.

— Ясно. Прошлые ваши коллеги должны были разъяснить. Мы не виноваты. До свидания!

Окошко с громким хлопком закрылось.

— Не понял… — удивился Библиотекарь и постучал еще сильнее. — Але, пассажир!

Дверь отворили. На нас смотрит аккуратный человек. По-другому и не описать. Аккуратно выбритый, его аккуратно зачесанные назад волосы, аккуратная рубашка, аккуратно заправленная в кожаные штаны, аккуратные ботинки. Другого выбора нет: только назвать его аккуратным и все. И это не скудословие, а просто-напросто клише, которое обращает на себя внимание с первых мгновений. У — несомненно — Селенаба несколько вытянутое лицо с высокими скулами, идеальная осанка, словно к спине привязана незримая доска.

— Ну что еще? — устало спросил он.

— Бел Коу… — начал было я, выбрав примирительно-осторожный тон. Как же голова кружится. И тошнит… Уж не отравился ли я? Тут впору вспомнить жуткие предположения Макса об отравленной пище. Как бы они не стали реальными…

— Давайте ограничимся именами. Не надо белов. Мы люди простые и стараться нам не для кого, — небрежно, как-то устало проговорил он.

— Хорошо. Ответьте, пожалуйста, на пару наших вопросов, — не сдаюсь я.

— Каких? — повышая тон, спросил Селенаб. — Почему мы убиваем жителей, наверное? Почему закапываем трупы, а потом возводим целые сады на их костях? И так далее?

— Ну, что-то типа… — ввинтил Библиотекарь.

И зря.