Раздел имущества

Пришли около двадцати человек: один мужчина, остальные — матери семейств с дочерьми или женщины, которых, как и Эми, никто не сопровождал. Некоторые были знакомы друг с другом по лыжной комнате или Кулинарным урокам. Они улыбались всем подряд, обнаружив общность интересов. Сам доктор Хоффманнстак ждал, пока все соберутся, и, не скрывая, приглядывал за своими сокровищами, но при этом сохранял вежливый и отстраненный вид. Так продолжалось до десяти минут седьмого, когда он вышел к доске и начал объяснять с невероятным европейским акцентом причины, побудившие его изучать историю белья, свой интерес и даже страсть к этой теме, опыт, накопленный им в данной области за всю жизнь и за время работы в качестве хранителя коллекций в замке «Шлосс». (Эми прослушала это название.)

Тут была история белья со времен египетских коптских христиан, а возможно, и древних греков. Белье Ренессанса, белье восемнадцатого века, девятнадцатого, современное белье. Средства для удаления пятен — тема, которая требовала отдельного изучения и примеры которой он сегодня продемонстрирует. Подготовка к использованию, глаженье и хранение белья. Предотвращение появления желтизны, необходимость отбеливания, опасности отбеливания, правильный метод складывания белья после repassage[47]. Отличия современного белья от античного. Качество древних волокон. Починка антикварного белья. Современные приспособления, посвященные этой задаче, а также правильные способы стирки тонкого белья, имеющего слишком большие размеры или особенности, обусловливающие трудности ухода за ними в домашних условиях.

Обрисовав весь круг вопросов, которые ему предстояло затронуть в лекции, доктор Хоффманнстак перешел к рассказу о пятнах и вызвал в зале взволнованный вздох, капнув на небольшую скатерть, которую он держал в руках, красным вином. Эми законспектировала процесс удаления этого пятна. Во время исторической части лекции внимание Эми несколько рассеялось, но общий смысл она уловила: белье — это вид искусства, который почитали с древности, его хранили в предназначенной для этого мебели; особенно важным являлся вопрос о белье для приданого и для выкупа за невесту — оно передавалось по наследству и о нем заботились, как о любом другом семейном имуществе. Хранителями этих сокровищ обычно были женщины. Эми вспомнила большие разделы музейных экспозиций с витринами, заполненными выцветшими салфеточками и уродливыми плетеными кружевами, которые она обычно пропускала, и у нее возникло чувство вины. Теперь она сожалела о том, что без должного уважения относилась к этим занятиям женщин. В ее квартире в Пало-Альто не было таких излишеств, как салфетки из ткани, как и предсказывала та язвительная женщина из антикварного магазина.

Эми происходила из семьи, в которой заботливо относились к вещам, передаваемым по наследству. Ей рассказывали об их происхождении: эта чашка принадлежала тетушке Фэн, а эта — Бену Армстронгу, кузену Дэнди Черчилля. Все это дожидалось ее у матери, но она всегда отказывалась забрать эти вещи, откладывая на потом, «когда у меня будет свой дом». Хотя у нее и была квартира, она стояла почти пустая и, в общем-то, ее не интересовала. Когда-нибудь у нее будет свой дом, она приобретет супницу, розовую вазу для сластей и набор столового серебра от «Ватсека». Несомненно, ей потребуется и скатерть.

— В восемнадцатом веке белье обычно отбеливали при помощи лунного света, — сказал доктор, и Эми моментально переключила на него свое внимание. Лунный свет? — Считалось, что солнечный свет слишком разрушителен для белья. В больших домах строили специальные опоры, на которых растягивали простыни. В более скромных домах женщины обычно выходили ночью, когда ляжет роса и взойдет луна, и расстилали белье на кустах. Затем они его снимали как раз перед тем, как должна была выпасть утренняя роса, и белье становилось ярко-белым из-за чудесного воздействия лунных лучей.

— Вот эти исторические экспонаты из наиболее известных замков Баварии, — доктор указал на представленные в конференц-зале скатерти, — являются примерами как раз такого способа отбеливания, как видно по их изумительной сохранности. Самая древняя из них относится к концу восемнадцатого столетия; полагают, что она из коллекции императрицы, хотя на ней нет императорской монограммы — вероятно, она помечена девичьей монограммой владелицы. Две другие скатерти датируются девятнадцатым веком: одна принадлежала английскому королевскому дому, другая — семье крупных буржуа из Швейцарии. Коллекция замка «Статлер», хранителем которой я имею честь состоять, располагает большим количеством императорского белья, сохранившегося до сего дня в Австрии, а также достаточно большим собранием европейского белья, принадлежавшего зарубежным королевским домам, например бельем из Сиама и Непала, которое было вывезено из Голландии в начале шестнадцатого века.