Разделение личности: Двойная игра (СИ)

Помню, когда искал приложение с заметками, наткнулся на очень полезную функцию — распознавание лиц.

Просканировал лицо девушки и стал читать предоставленную сноску. Елизавета Наумова, погибла во время рождения ребёнка.

Девушка нагнулась над столом и начала что-то искать в белой коробке. Данный ракурс позволил мне в подробностях разглядеть её грудь. Я заметил, что ткань блузки в одном месте странно оттопырена. Это ведь тот самый кулон, о котором рассказывал Андрей. Демон с младенцем.

Значит, воскрешение людей реально, и Адам, правда, может оживить мою мать.

Задумавшись, перевёл взгляд на Еву. Она держала на руках ребёнка. Младенца с золотыми волосами. Это ведь Август. Безусловно, он.

Они что? Взяли его в заложники, на случай, если я включу заднюю? Вот же твари.

Я резко вскочил и сделал два шага назад, не понимая, почему так поступаю. Моё сердце заколотилось, как бешеное. Тело двигалось само, сугубо на инстинктах. Ужас переполнил меня, когда взглянув на Елизавету, заметил в её руках шприц с инъекцией.

Где-то глубоко внутри меня шевельнулось чувство узнавания. Эхо давно потерянной памяти. Что-то изменилось и внезапно всё вернулось обратно. Воспоминания захлестнули мой разум, как будто прорвали некую плотину. Всё вдруг всплыло на поверхность, открываясь неожиданным образом.

Ева меня подставила. Она сделала мне укол и насильно засунула в меня чип. Ей нельзя верить. Меня окружают враги.

Мои ноги сковало. Я не понимал, что мне делать? Бежать или сражаться? Кричать или плакать?

Девушки замерли и с интересом смотрели на меня. Даже ребёнок перестал играть с волосами Евы и с любопытством наблюдал, как я глубоко дышу.

Сосредоточившись на чипе, заставил время ещё больше замедлиться, чтобы успеть всё обдумать. Мне нужно разобраться в происходящем, и для этого я должен просмотреть то видео, что прислала Рената.

Это оказалось записью с камеры наружного видеонаблюдения. Первые секунды ничего не происходило, обычный безлюдный переулок. Вскоре в кадре появилась тётушка, одетая в старый деловой костюм. Она разговаривала по телефону, и вдруг со спины к ней подбежал мужчина в чёрном костюме и что-то вколол ей в шею. Она выпустила из рук телефон и уронила его в лужу. А вскоре обмякшее тело тётушки повалилось на землю.

По моим щекам потекли слёзы. Они взяли в заложники мою семью. Если я не подчинюсь Адаму, то они навредят брату, маме и тётушке.

Не в силах сдерживать начинающуюся истерику, я направился к выходу и замер, как вкопанный. Над дверью висели две картины, написанные маслом.

Я сразу узнал Еву. Она выглядела точно так же, как и в реальной жизни. За исключением волос — они были пепельного цвета.

На первой картине была изображена Ева с младенцем на руках. Малыш был очень сильно похож на Августа, особенно глазами и золотыми волосами.

На второй — Ева обнимала парня. Его я тоже сразу узнал, это ведь он был в воспоминаниях Толяна. Тот самый психопат и линчеватель. Смотря на Еву с Гаясом, я понял, что они не просто похожи друг на друга. Это мать и сын.

Стиснув зубы, я подошёл к двери, но не успел к ней прикоснуться, как меня окликнула Елизавета:

— Виктория. Ты куда? Что-то случилось?

Я застыл, а изо рта потекла кровь. Эмоции переполняли меня. Гнев бушевал, но был и страх. Я боялся повторить ошибку и снова дать себя одурачить. Зубы с ещё большим усилием начали сжимать нижнюю губу. Только боль помогала мне не сорваться на истеричный крик.

Медленно развернувшись, посмотрел Елизавете в глаза и проговорил тихим голосом:

— Почему ты назвала меня Викой? Отвечай. Почему ты назвала меня именем моей матери?

В последний раз, когда я смотрел на девушку, она держала шприц. Но сейчас она прижимала ребёнка к своей груди. Её рот открывался и сразу безмолвно закрывался. Она не знала, что мне ответить. Так и стояла с глупым выражением лица.

Понимая, что не дождусь ответа, я повернулся, чтоб уйти. Но меня отдёрнули. Ева бесцеремонно схватила меня за плечо и развернула обратно.

Я посмотрел на эту двуличную мразь, и весь гнев, что нарастал во мне, вырвался наружу. Уверен, что это она отдала приказ напасть на тётушку.

Отведя ладонь в сторону, я со всей силы ударил её по лицу.

Шлёп.

— Ты меня подставила. А когда я сбежал из больницы, натравила на меня своих головорезов.

Шлёп.

— Молчать! Я не хочу ничего слышать от старой твари.

Может второй удар и был лишним. Но я не хотел слышать ни единого оправдания из её гнилой пасти.

Даже не взглянув на эту суку, я вылетел из помещения и хлопнул дверью. Заметив Ренату, стоящую в конце коридора, направился к ней.

Мулатка была довольно далеко. Девушка любовалась настенной картиной и тихонько насвистывала ту самую мелодию. Сомневаюсь, что она слышала нашу короткую перепалку.

Пока я к ней шёл быстрым шагом, заметил, что руки мои начали дрожать, а губа отзывалась неприятной болью. Адреналин оставил меня, и скоро придёт откат в виде депрессивного осознания реальности.

Память у меня короткая, поэтому поспешил задать мулатке вопрос. Сразу, как только оказался достаточно близко:

— Что ты можешь сказать о прозвище Моль?