Разделение вод

Оставив капитана размышлять, штандартенфюрер вышел на улицы Киля. Пройдя несколько кварталов, он обратил внимание, что ему совсем не попадаются навстречу мужчины – разве что совсем уже дряхлые старики. Мужское население Германии безостановочно пожирала ненасытная пасть Восточного фронта. Тот, кто побросал немцев в топку войны, уничтожил еврейское население целых стран в угоду своим больным фантазиям – остановится ли перед истреблением целой планеты?

Уже выехав из Киля обратно в Берлин, Дейч решился про себя на отчаянный шаг – попробовать уговорить Гиммлера сорвать операцию по пробуждению Рахава. Все-таки рейхсфюрер слишком боится за свою драгоценную жизнь, чтобы решиться на самоубийство.

Несмотря на отчаянное положение, сложившееся к лету 1944 года на Восточном фронте, отряд «Бергельмир» все-таки не расформировали. Теперь они почти безвылазно сидели в Берлине, в мощных бункерах, вырытых под зданием института «Анэнербе» (подземные коммуникации соединяли эти бункера с подземной же Рейхсканцелярией), и просматривали тысячи найденных за годы войны оккультных манускриптов в поисках какого-нибудь чудодейственного средства, которое поможет Германии выиграть уже безнадежную войну.

Иногда в бункер заходил Гиммлер, появляясь, как привидение, неизвестно откуда (он сумел добиться от Гитлера контроля над деятельностью «Бергельмира»). Листал своими маленькими пальчиками с коротко подстриженными ногтями страницы древних магических книг – иногда заинтересованно, но чаще всего совершенно равнодушно.

Наверху рвались бомбы – Берлин почти ежедневно подвергался налетам авиации союзников. Но здесь, в подвалах «Анэнербе», разрывов не было слышно. Профессор Зебетендорф, Дейч, еще несколько сотрудников сидели каждый за своим пюпитром, над которым склонялась лампа в зеленом стеклянном абажуре, и методично просматривали рукописи и инкунабулы, стараясь не пропустить ни одной мельчайшей детали. Возможно, на следующей странице им откроется магическая формула, которую произнесет вождь германского народа – и покатятся вспять дикие орды большевиков, пришедшие уничтожить великую страну, колыбель нордической цивилизации.

Однажды в самом конце осени дверь бункера с сочным чмоканьем раскрылась, и в комнату вошел Гиммлер – без сопровождения, охрану он всегда оставлял снаружи этого вместилища магических секретов. Сотрудники «Бергельмира» повскакивали с мест, но рейхсфюрер вяло ответил «Хайль…» и приказал сидеть, после чего принялся ходить между пюпитрами. Он так поступал всегда – никогда ни с кем не разговаривал, только кружил между столами, как привидение, несколько минут, заглядывал из-за спины в книги, иногда листал их, после чего уходил. На этот раз Гиммлер после таких же эволюций подошел к пюпитру Дейча и положил руку на крышку. Дейч, не меняя положения головы, поднял глаза – один из пальцев рейхсфюрера постукивал по крышке пюпитра, явно призывая к вниманию! Глазами Дейч на секунду встретился с глазами Гиммлера, спрятанными за толстыми линзами пенсне (они были больше похоже на глаза глубоководной рыбы, чем человека), после чего рейхсфюрер незаметно указал ему пальцем на дверь, и сразу же пошел к выходу.

– Не вставайте, – кинул он через плечо вглубь комнаты.

Подождав для приличия около минуты, Дейч встал из-за пюпитра и пошел к выходу.

– Только в туалет, а потом разомнусь минуты две по коридору – что-то спина затекла, – ответил он на недоуменный взгляд профессора.

Выйдя из комнаты, штандартенфюрер огляделся, и в левом конце коридора увидел наполовину скрытую стеной фигуру рейхсфюрера СС. Понятно – Гиммлер не хотел, чтобы свидетелем их разговора стал стоящий у двери часовой, а в том конце коридор заворачивал и образовывал небольшой тупичок. Быстрым шагом Дейч направился туда (при этом фигура Гиммлера скрылась полностью), а когда штандартенфюрер повернул налево, то увидел, что Гиммлер держит в руках несколько листков пергамента.

– Положишь это в одну из книг, – тихо сказал рейхсфюрер, протягивая листки Дейчу. – Подними шум, скажи, что важное открытие. Я тебя поддержу. Необходимо, чтобы фюрер это сделал, – Гиммлер указал пальчиком на пергамент.

Дейч взял листки (на ощупь ему показалось, что этот пергамент того же сорта, какой ему уже приходилось видеть у рейхсфюрера – из человеческой кожи), спрятал их под мундир, стараясь не показать отвращения – эсэсовец не должен быть чувствительным…

– Это насчет Рахава? – так же тихо спросил Дейч главу СС.

Гиммлер отрицательно покачал головой:

– Рахав не нужен. Даже если мы проиграем эту войну, Германия должна существовать всегда. И наш орден тоже должен существовать вечно.

– Вы имеете в виду СС?

– Как бы он ни назывался – орден будет жить вечно. А сейчас иди, – Гиммлер махнул рукой жестом, не допускающим возражений.

Дейч вернулся в комнату, сел за свой пюпитр, и, когда на него никто не смотрел, незаметно вытащил из-под мундира переданный Гиммлером пергамент и засунул его между страницами лежащей перед ним книги.

Все. Теперь можно спокойно рассмотреть листы перед тем, как огласить свое «открытие».