Разделение вод

Шарон усмехнулся:

– Ну, ты горазд выдумывать. Ладно, из нашего гранта можно выделить немного денег на экспедицию – но это только в том случае, если бы мы знали, где искать.

Он встал, сложил тарелки на поднос, отодвинул его и резко пошел к двери. Вейцман ринулся за ним.

– Эй, уберите за собой! – крикнула ему по-русски уборщица. Юному аспиранту частенько приходилось питаться в студенческой столовой, не то, что молодому профессору Шарону (говорили, что родственники Шарона в Бельгии имели свой алмазный бизнес и немало помогали ученому деньгами).

Вейцман быстро собрал свой поднос и отнес его к этажерке для грязной посуды, так же поступил с подносом Шарона. Выйдя в вестибюль, он увидел, что профессор не ушел, а стоит у киоска с журналами и внимательно читает свежий номер «Сайнтифик Америкен». Заглянув через плечо Шарона, аспирант увидел, что профессора заинтересовала статья о глобальном потеплении.

– Я мог бы поговорить с нашими американскими спонсорами о финансировании экспедиции, – резко захлопнув журнал, сказал Шарон. Вейцман понял, что он просто ждал его – слово «золото» на протяжении всей истории человечества обладало магической силой. И свою силу это волшебное слово потеряет не завтра. – Но где искать этот твой пиратский клад? Какие у нас есть зацепки, кроме завещания старика – кстати, не был ли он сумасшедшим?

– Координат он, правда, не указывает. Но я нашел немало зацепок, а кроме того, связался с друзьями через Интернет!

– Ты слишком много сидишь за Интернетом, – усмехнулся Шарон.

Они вышли на главную трассу Тель-авивского университета, его «Бродвей». Жизнь здесь кипит в любое время суток, начиная с раннего утра и заканчивая поздней ночью, затихая разве что в такое время, которое моряки зовут «собачьей вахтой». Однако наши герои двигались медленно – их мысли уже были заняты кладом, и они обрели ту вязкую текучесть, которая свойственна жидкому золоту.

– В завещании было указано название судна, на котором ходил старый морской разбойник. Пиратская посудина называлась «Кровавый меч». Для начала я решил по сети Интернет связаться с морскими музеями, особенно с теми, которые находятся в районе Карибского бассейна – ведь пираты промышляли именно там – не слышали ли они чего-либо о «Кровавом мече»? И представь себе – слышали!

По лицу Шарона промелькнула легкая тень заинтересованности.

– Из одного музея, находящегося на Арубе – это один из Малых Антильских островов, принадлежавший раньше Нидерландам – мне пришел очень интересный ответ. Во-первых, на острове существует старинная легенда, будто где-то в этих краях пираты с «Кровавого меча» зарывали свою добычу. Тебе ведь должно быть известно, что пираты опасались держать награбленное золото при себе. Кроме того, многие из них надеялись, что, будучи схвачены властями, сумеют с помощью припрятанных сокровищ сохранить себе жизнь и даже свободу. Ну и во-вторых – в том самом музее хранится письмо, написанное одним пиратом из команды «капитана Микаэло» – так звали капитана «Кровавого меча». Кстати говоря, он был евреем, и подлинная фамилия его – Рапопорт. Так вот, несмотря на то, что поход готовился в строжайшей тайне, один пират отправил письмо своей подружке на Барбадос.

Не знаю уж, какими путями письмо попало на Арубу… Пират писал, что они направляются в Тихий океан к Мексиканскому побережью, так что вернется он нескоро. И еще – под большим секретом – что он сам видел, как на борт погрузили водолазный колокол.

– Так ты считаешь, что изыскания придется проводить под водой? – Шарон только усмехнулся. – Ну, таких денег нам точно никогда в жизни не дадут.

– Погоди, это еще не все, – Сергей Вейцман не унимался.

– Всю эту информацию я получил по официальным каналам. А у меня ведь есть еще немало друзей по переписке.

– Ну да, таких же сторонников неформальной археологии, как и ты сам. Я знаю, в Интернете полно маньяков, которые жаждут отыскать потерянный ковчег, чашу Грааля, а лучше всего – следы инопланетных пришельцев.

Аспирант пропустил едкое замечание Шарона мимо ушей. Он знал, что для археологии сейчас в Израиле наступили не лучшие времена – нигде нельзя копнуть без того, чтобы арабы не объявили, что раскопки производятся на их исконной территории и разрушают мусульманские святыни. А археолог не может существовать без раскопок, как астроном без телескопа. Какое-то время можно пробавляться теоретическими измышлениями, но все равно наступает время, когда требуются новые факты. Шарон же в начале своей карьеры как раз специализировался на индейцах майя.

– Я поговорил кое с кем, и разузнал поразительные вещи, – как ни в чем не бывало, продолжал Вейцман. – Оказывается, немецкий институт «Анэнербе» тоже интересовался последним рейсом «Кровавого меча».

– Последним?

– Да, последним, потому что после того, как пиратское судно ушло в Тихий океан, о нем никто ничего не слышал. Надеюсь, ты знаешь, что такое «Анэнербе»?

– Институт наследия предков. Однако, если память мне не изменяет, там занимались всякой оккультной чушью? Для чего бы нацистам понадобился пиратский корабль?