Разделенные океаном

Вероятно, сказывался возраст, но в последнее время Оливия начала мечтать о собственном доме. Сойдет даже крохотная квартирка, лишь бы у нее был балкон, на котором можно было бы нежиться на солнце. Впрочем, садик — или дворик — был бы еще лучше. Оливия устала делить кухню и ванную с шестью другими женщинами. Даже гостиная у них была общей, и почти каждый вечер в ней вспыхивали ссоры из-за того, что смотреть по телевизору. Собственная ванная казалась недостижимым блаженством.

Чтобы заполучить все это, ей нужны были не просто случайные роли с подработкой между ними. Ей нужна постоянная работа. Она может окончить курсы и стать косметологом или парикмахером. Разумеется, это не то, о чем она мечтала, но невозможно всю жизнь упорно карабкаться на вершину.

Из студии вышла брюнетка, и ее место заняла очередная блондинка. А секретарша опять улыбнулась Оливии! Блондинка вернулась, и теперь наступил черед роскошной, тонкой и гибкой рыжеволосой красотки. Девушки походили на фигурки, безостановочно двигающиеся в каких-то знаменитых часах. Когда же наступил черед Оливии, секретарша сама проводила ее до двери.

— По сюжету, дорогуша, — негромким голосом сообщила она, — актер, играющий главную мужскую роль, обнаруживает, что у него в Англии есть сестра-близнец! Их разлучили сразу после рождения. Поскольку ему вот-вот исполнится сорок, аудитория разразится гомерическим хохотом, если сестра окажется вполовину моложе его. Я уведомила агентства, что нам нужны женщины постарше, но они настояли на своем и прислали нам детей в надежде, что те произведут на нас неизгладимое впечатление и мы передумаем. — Она вновь одарила Оливию улыбкой, на сей раз, чтобы подбодрить ее. — Роль по-настоящему значимая, и вы прекрасно для нее подходите, хотя, скорее всего, вам придется перекраситься в блондинку.

— Ничего страшного. — Она готова была выкрасить волосы в синий цвет, если это поможет ей получить главную роль.

По телу Оливии пробежала волна предвосхищения и возбуждения. С ней такого уже давно не случалось. Бесконечные отказы, оскорбления, откровенное пренебрежение и равнодушие подкосили ее. В душе у Оливии вдруг затеплился лучик надежды.

Секретарша пожала ей руку и прошептала:

— Удачи, милая.

Оливия вошла в огромный съемочный павильон, половину пространства которого занимали развалины католического храма. Трое мужчин сидели на одной из пластмассовых колонн. Они о чем-то оживленно болтали и даже не подняли головы при ее появлении. За древним большим пианино с утомленным видом восседала какая-то женщина в мягкой белой мужской фетровой шляпе.

Оливия передала ей ноты.

— Сначала сыграйте медленно, а потом еще раз, с самого начала, быстро, — сказала она. — Благодарю вас, — добавила она, не забыв присовокупить улыбку. Предубежденный пианист мог погубить любой кастинг, если ему в голову придет такая блажь.

Откашлявшись и призвав на помощь свой английский акцент, Оливия представилась и уже собиралась запеть и станцевать под мелодию «Я такая старомодная» из фильма «Ты никогда не выглядела лучше». Мужчины по очереди окинули ее взглядом и один из них, невысокий толстяк, кивнул, давая понять, что она может начинать.

И Оливия запела. Уже после первых нот она поняла, что не хочет становиться косметологом или парикмахером. Всю свою сознательную жизнь, сколько она себя помнила, она хотела стать звездой. Мысль об этом согревала ее еще в те времена, когда она была совсем молоденькой, но уже торговала своим телом на улицах Лондона. Та же мысль подстегивала ее сейчас, придавая ее голосу силу и вдыхая в него страсть и капельку отчаяния и безысходности.

Это чувство не покинуло ее, и когда она стала танцевать. Оливия старалась поддерживать свое тело в форме и раз в две недели ходила в танцкласс. Она вдруг поняла, что улыбается, когда замерла после пары безупречных кульбитов. Пожалуй, это был ее лучший танец за двадцать лет на сцене.

Она поклонилась, лишь совсем немного запыхавшись, и сказала:

— Благодарю вас.

Странно, но в тот момент ей было решительно все равно, получит она эту роль или нет. Впереди ее ждало множество ролей, на которые она могла претендовать. И однажды она непременно добьется успеха и окажется на самой вершине. Оливия ничуть в этом не сомневалась.

Невысокий толстяк сказал:

— Это мы должны поблагодарить вас, мисс Рэйнес. Подождите минуточку, будьте любезны, — и он повернулся к двум другим.

До сих пор Оливия даже не рассмотрела их толком. Светловолосый симпатяга показался ей знакомым. Когда-то она уже видела его, правда, очень давно — еще в Нью-Йорке, должно быть. А потом толстяк встал и подошел к ней. На его губах играла широкая улыбка, он протягивал ей руку.

Она получила роль! Разумеется, ей было не все равно. Оливия хотела получить ее больше всего на свете. Перед глазами у нее все поплыло, и она испугалась, что может лишиться чувств.

— Добро пожаловать на борт, мисс Рэйнес.