Разделённые вихрем судьбы

— Проклятие, — тихо выругалась она и решила ползти по траве, чтобы ее не было видно. Наемница осторожно начала продвигаться по направлению вперед. Осилив, как ей показалось, довольно большое расстояние, она все же решила осмотреться и даже поперхнулась, когда увидела, что лежит посередине лужайки, которая находилась перед таверной. Но, к счастью, никто из торговцев сюда не выходил и потому не видел ее. Тогда девушка решила, что попробует еще раз. Теперь Лаура без конца выглядывала из травы, проверяя, куда ползет, хотя ей казалось, что и до этого она все время двигалась в правильном направлении. Вновь достигла изгороди. До выхода было еще далеко, но Лаура посчитала более быстрым способом покинуть таверну — это перелезть через ограду. Она поднялась, держась за прутья дерева, затем занесла ногу, чтобы перелезть, но не дотянулась.

— Давай, Лаура, — озлобленно подзадоривала она себя. — Изгородь ведь всего лишь на уровне груди. Но как ни старалась она перекинуть ногу, преграда оказывалась выше. Со злости она решила подтянуться, но, когда ухватилась рукой, то обо что-то укололась. Отдернувшись из-за боли, девушка свалилась обратно в траву, больно приложившись головой о деревянную изгородь.

— Ну и ладно! — выкрикнула она непонятно кому, сложив руки на груди. — Буду сидеть здесь!

Лаура вертела головой по сторонам время от времени, наблюдая то за торговцами, то за тем, как ветер раскачивал ветви деревьев, обступивших полянку с таверной. Но глаза ее слипались все сильнее и сильнее, и, наконец, сопротивляться стало невмоготу.

К Лауре приблизился хозяин таверны, заинтересованный ее недавним криком. Посмотрев на спящую девушку, он улыбнулся и собрался отнести ее в таверну, но та во сне довольно увесисто ударила его по руке кулаком.

— Я буду здесь, — пробормотала она сквозь сон, прижимаясь к изгороди. Дрейк ушел к торговцам и вновь вернулся с теплым меховым одеялом. Осторожно укрыв Лауру, он тихо произнес:

— Определенно золотой, — и удалился.

Она проснулась под вечер. Солнце нижним краем коснулось макушек елей на западе и вот-вот собиралось целиком за ними скрыться. От леса к ограде подползала темнота и сырость, но свет от окон таверны ярко озарял дворик.

Лаура заметила, что лежит под теплым меховым одеялом, которым она аккуратно была укрыта. К расстройству девушки, сон не принес облегчения: болело все тело и голова, как будто она побывала только что в неистовой драке, причем не очень успешно для нее кончившейся. Вспомнился и разговор с тавернщиком, и «неограниченный кредит» с особым отношением.

Усмехнувшись, Лаура подумала, что и одеяло тоже входило в «особое отношение». О том, как она будет говорить об этом сестрам, девушка старалась не думать.

— Ой, сестры! — встрепенулась Лаура — Они же наверняка меня ищут везде… хотя…

Вспомнилось, как она ушла из комнаты, и возвращаться обратно сразу расхотелось. Но все-таки, решив, что на мокрой траве думать хуже, чем в теплом помещении, девушка поднялась и, захватив одеяло, пошла в сторону двери.

Купцы уже давно уехали, и Лаура была на улице одна. Похоже, что дневная суета неожиданно быстро пролетела мимо нее.

Вдохнув поглубже, Лаура вошла в зал таверны. Компания возле двери покосилась на вошедшую, но тут же отвернулась. Кроме них, да Фаразона, прислонившегося к прилавку, здесь никого не было.

— Как спалось? — поинтересовался с усмешкой в голосе колдун. Лаура смущенно и одновременно обиженно посмотрела на него.

— Плохо, — проговорила тихо она и добавила еще тише. — Но за одеяло спасибо.

Фаразон неподдельно удивился, разводя руками:

— Да что Вы, что Вы. У меня никогда бы денег не хватило, преподнести Вам столь дорогой и красивый подарок, уж простите меня. Это, скорее всего, Дрейк, хозяин таверны, Вас одарил.

Лаура покачала головой:

— Нет, такой дорогой подарок я, увы, не могу принять. Не могли бы Вы ему…

— Ни в коем случае, — поднял руку колдун. — Вы можете поговорить с ним — он у себя в комнате, как обычно. Наверху.

— Но… — хотела сказать Лаура, но Фаразон вновь ее перебил:

— Вы же видели, как он любит разговаривать. И так же он любит, когда с ним говорят лично, а не через кого-то. Так что лучше бы все самой сделать…

— Ну и сделаю, — хмыкнула Лаура и пошла наверх.

Девушка поднялась по лестнице, но для начала решила зайти в свою комнату. Пролежав на мокрой и влажной земле несколько часов, она замерзла и промокла, и сейчас больше всего хотела переодеться в теплую сухую одежду. Выбор у нее был не велик — много вещей с собой в дорогу не возьмешь. Обыкновенно сестры нигде надолго не задерживались. Хотя, как подумала Лаура, таверна может стать и их пристанищем на довольно длительный срок, нравится это Рианон и Марни или нет.

Наконец, она сбросила промокшее дорожное облачение и одела теплые штаны и легкую кожаную куртку, которую по обыкновению, доставала только в дни отдыха от заданий. Увы, таких моментов выпадало не много, и Лаура время от времени все намеревалась оставить эти тряпки. Сейчас она искренне порадовалась, что все-таки не зря таскала их с собой.