Разделенный Мир

– Боюсь, он не соответствует требованиям, предъявляемым к соискателям на звание послушника монастыря… – словно про себя пробормотал Лисий Хвост, а затем, уже гораздо тверже, добавил: – И все же я его задам…

Настоятельница молча ждала продолжения, а четверо сопровождавших ее монахов приблизились к беседовавшей паре.

– Почему ты… вела меня с самого моего появления в этом Мире?

В зале повисла тишина. Все пятеро ищущих Суть внимательно рассматривали Магистра, словно только что его увидели. Наконец настоятельница тихо произнесла:

– Вопрос действительно слабый. По-моему, ты и сам знаешь на него ответ. Но я отвечу, поскольку обязана это сделать… Потому что ты назвался Серым Магистром.

– Но почему?! – В голосе магистра звучало недоумение пополам с горечью.

– Это уже второй вопрос… – мягко возразила настоятельница. Но горящий взгляд магистра был настолько полон обидой, что она продолжила: – Но я скажу… Мы действительно ждем, давно ждем Серого Магистра. Если ты понял рассказанную тебе в Замшелом Камне историю возникновения монастырей, ты наверняка догадался, что Хэлф создал сеть монастырей с определенной целью. Наши монастыри имеют тайную миссию, и мы выполним эту миссию.

Она замолчала, а потом с горечью добавила:

– Хотя даже некоторые из настоятелей сомневаются теперь в ее исполнимости.

Настоятельница снова взглянула на магистра и заговорила значительно спокойнее.

– Мы ждем Серого Магистра. Но ты не он. – Лисий Хвост хотел возразить, но она подняла руку, призывая его помолчать.

– Ты не он. Ты, конечно, многое знаешь и многое умеешь. И хочешь знать и уметь еще больше. Но ты не Серый Магистр, несмотря на твою серую накидку и боевой посох. Ты явно не один… Ты явно имеешь в душе страх, ненависть, мстительность… Ты торопишься… Ты суетен, и это – не от слова «Суть». А Серый чародей должен быть здесь. – Она приложила ладонь к сердцу. – Ибо, как ты, без сомнения, знаешь, Серый – цвет закона. Закона в целом, а не его отдельных частей…

– Серый… Цвет… Закона… – протянул Лисий Хвост, и его лицо озарилось запоздалым пониманием. Он уже не видел настоятельницу и стоявших рядом с ней монахов. Ему казалось, что за его левым плечом стоит дед Антип, а за правым Илья Милин, которого за глаза весь полигон уже называл Серым Магом.

Но понимание действительно было запоздалым, потому что именно в этот момент в голове у магистра взорвался сигнал опасности и зазвенел натянутый как струна голосок Златки.

– Меня собираются сжечь! Меня собираются очень скоро сжечь!!! – И уже совсем истерично: – Вытащите меня отсюда!!!

Лисий Хвост вдруг почувствовал, что дед Антип и Илья Милин никуда не исчезли. Более того, за ними появились и Мерлин, и Машенька Еланина, и беспутный Гришка Бубнов, и…

Поэтому он не задумываясь начертил острым концом своего посоха замысловатый знак на каменных плитах зала и ударил в его центр, становясь на свою тайную тропу и уходя на зов Златы.

Зал уже начал подергиваться тонкой туманной завесой, отгораживая магистра от этого мира, когда до него донеслись последние слова настоятеля Поднебесного монастыря:

– Значит, долг все-таки превыше страсти…

Но это уже не имело значения…

2. Камень второй. Машенька – ведьма по призванию

26 октября 20.. года.

Если Красота и спасет мир, то это будет Женская Красота!…

По разбитой, перепаханной, размытой осенними дождями дороге, мерно шагал высокий гнедой жеребец. Его прекрасные, точеные ноги твердо ставили кованые копыта в расползающуюся, липкую грязь. В высоком кавалерийском седле мерно покачивалась стройная фигура в легком кольчужном доспехе. На голове всадника, венчая копну белокурых, коротко стриженных волос, красовался русский, со стрелкой еловка, шлем. На поясном ремне, украшенном серебряными бляшками, покачивался длинный, узкий клинок – не то легкий меч, не то тяжелая шпага. К седлу были приторочены колчан со спущенным длинным луком и тремя десятками длинных же черных стрел, а также свернутая тонкая бечева со скользящей петлей на конце.

Было уже довольно позднее утро, но солнце, прячась за низкими облаками, и не собиралось одарить теплом эту промозглую слякоть. Всадник ехал, опустив голову и глубоко задумавшись. Управление конем, казалось, вовсе не входило в его обязанности, но умное животное, похоже, само прекрасно знало и дорогу, и конечный пункт назначения. Вот только ни конь, ни всадник, видимо, не ожидали, что на этой дороге встретятся препятствия посерьезнее грязи, дождя, тяжелых дум.

А между тем дорога, вильнув осклизлой колеёй, нырнула в промозглый, покореженный лесок, состоящий в основном из поломанных елок и берез, вытоптанной травы и содранного с камней мха. Вместо обычного зеленого лесного покрывала землю устилали полусгнившие тряпки и кости, головешки старых костров и человеческие экскременты. И именно в этом лесочке, в своей, так сказать, естественной обстановке, нашего всадника подстерегала засада.