Разделенный Мир

– Значит, так, бабаки, вы, конечно, можете величать меня как вам угодно, но я не отношу себя ни к величайшим, ни к великолепнейшим, ни к могущественнейшим колдунам. Далее… Никаких рабов у меня нет и никогда не будет, а уж тем более – таких, как вы… Далее… Единственно, что меня сейчас интересует, это то, как выбраться в тронный зал настоятеля монастыря, у меня там срочное дело. И последнее, если вы не кончите свое славословие и не поможете мне, я просто развернусь и уйду, а вы продолжайте свои игры…

– А камень ты нам расколдуешь? – тут же поинтересовался длинноносый.

– А камень ты нам не расколдуешь? – одновременно с ним поинтересовался толстощекий.

Магистр на мгновение задумался, а потом ответил:

– Это же камень судьбы… Значит, оставлять его заколдованным нельзя. Да и вам самим будет неинтересно играть таким камнем…

– Ну почему неинтересно… – протянул было толстощекий, однако неожиданно склонил голову набок и задумался.

– Ладно! – вдруг поднялся с колен длинноносый. – Пойдем, что ли, бабака! – И он ткнул своего товарища ботинком пониже спины. Тот, не обращая внимания на грубость длинноносого, задумчиво поднялся с колена.

Длинноносый посмотрел на магистра и в своем обычном ворчливом тоне пробурчал:

– Мы тебя отведем к настоятелю… Давай, расколдовывай камень…

Лисий Хвост взял кость в правую ладонь, сжал кулак и, хлопнув по нему левой ладонью, бросил кость на стол. Она покатилась и, остановившись, высветила три зеленые точки.

В этот момент толстощекий поднял на магистра свои маленькие глазки и, улыбнувшись, сообщил:

– А ты прав, незаколдованный камешек лучше!…

Длинноносый тем временем схватил косточку и в свою очередь катанул ее по столешнице. Когда она остановилась, сверху мерцала зеленая двоечка.

– Пошли! – хором воскликнули оба бабаки и потопали… прочь от входной двери. Лисий Хвост удивленно поднялся на ноги и медленно двинулся за малышами.

Те быстро добежали до противоположной стены и, отодвинув в сторону висящую на ней картинку, явили взору магистра… обычную дверную ручку. Ну, может быть, не совсем обычную, поскольку она была выполнена из благородной красной бронзы в виде приготовившегося к прыжку крылатого грифона с затейливо изогнутым, толстым хвостом, служившим собственно ручкой.

– Давай тяни! – повернулся к магистру длинноносый. Толстощекий, пыхтя и приподнявшись на цыпочки, пытался покрепче ухватиться за ручку.

Лисий Хвост обхватил коротышку за пояс, осторожно отставил его в сторону и тут же услышал громкий, ядовито-довольный хохот длинноносого. Потом магистр ухватился за хвост бронзового грифона и изо всех сил потянул. Совершенно неожиданно вся стена начала медленно и совершенно бесшумно поворачиваться, открывая… Да за этой стеной был хорошо знакомый магистру подземный зальчик с белоснежным сталагмитом посередине.

Оба малыша, бабаки, выкатившись в зал, обошли деловыми шажками белую скалу посередине и направились к тому самому лазу, через который Лисий Хвост попал к началу лабиринта. Магистр крикнул вдогонку своим проводникам, что в конце этого хода глухая скала, но, поскольку они не обратили на его слова, никакого внимания, ему поневоле пришлось поспешать за ними. Скоро вся троица добралась до тупика. Здесь они, естественно, остановились. Лисий Хвост так и остался стоять несколько сзади, а длинноносый бабака полез на плечи толстощекого, которые тот неожиданно безропотно подставил. Забравшись на своего товарища, длинноносый пошарил крошечной ручкой в узкой, но глубокой расщелинке, а затем быстро соскочил на землю и отбежал в сторону, волоча за собой толстяка. Внутри скалы что-то громыхнуло, и запиравшая выход глыба начала медленно двигаться влево, просто погружаясь в окружающий камень, словно он был стоячей водой. Через мгновение проход в тронный зал открылся, и бабаки, довольно улыбаясь, тронулись гуськом обратно по подземному ходу в глубь подземелья. Проходя мимо магистра, толстощекий хитро ему подмигнул и, кивнув на посох, прошептал:

– Береги своего друга… – Скоро бабаки растворились в темноте, только шорох шагов да невнятный мотивчик, затянутый длинноносым, еще несколько секунд доносились до магистра.

Лисий Хвост вышел в тронный зал и направился к его центру, где по-прежнему восседала настоятельница монастыря. Когда он приблизился, ее губы тронула легкая улыбка.

– Я и не сомневалась, что ты вернешься первым. – Улыбка лежала на ее полных губах, а в глазах стремительно нарастала тоска. – Ну что ж, теперь задавай свой вопрос – ведь он у тебя давно готов?

Лисий Хвост почти минуту молча вглядывался в ее лицо, словно увидел его впервые, а потом медленно, задумчиво ответил:

– Мой вопрос действительно давно был готов, только после путешествия по твоему лабиринту он мне почему-то кажется весьма незначительным.

– Значит, у тебя появился другой вопрос… – Настоятельница внимательно смотрела прямо в глаза магистру.

– Да… Другой вопрос… – задумчиво подтвердил тот.

– Задавай… – предложила настоятельница.