Раздели меня поровну

Вадим с сочувствием посмотрел на Риту. Он был уверен, что Фарватер Риту обманывал. По его мнению, он не собирался на ней жениться и просто пудрил мозги. Мысли о том, что Рита знала обо всех махинациях Данилы, Вадим почему-то не допускал.

– Может, вам сегодня взять отгул? – предложил Вадим.

– Ничего, – отмахнулась Рита. – Работа отвлекает.

Вадим с одобрением кивнул и зашёл в кабинет брата.

– Ты знаешь, что нам тут Фарватер напортачил? – сходу начал Глеб, не отрываясь от раскрытой папки с бумагами и боковым зрением идентифицируя брата. – Три миллиона срезал. А ведь подпись Воронина на половине документов стоит. Заставлю отдуваться. Куда он смотрел? Этот ушлый на два фронта работал и о себе не забывал. Он бы меня по миру пустил, чуть-чуть не успел.

Вадим закурил и колечками выпустил дым.

– Ритку жалко, – вздохнул он. – Фарватер звёзды с неба ей обещал, замуж звал. Так просто и так пошло.

Глеб криво усмехнулся.

– Значит, Ритку тебе жалко, – задумчиво сказал он. – А что насчёт Лизы? Лично я против её отъезда. Жуков по-прежнему опасен и непредсказуем. У нас всё-таки охрана.

– Она ему не нужна, – отрезал Вадим. – И я не страж крестницы жены твоей.

Глеб поморщился. Он вспомнил, как Лиза висла на брате, защищая его от ярости Глеба.

– Вадик, а ведь она тебя любит.

Вадим на секунду задумался, делано ужаснулся, а потом в свойственной ему манере сказал:

– И что мне теперь, снять штаны и бегать?

– Почему ты такой циничный? – поморщился Глеб. – Зачем так грубо? Тебе уже тридцать два, пора задуматься.

– О чём? – перебил Вадим. – Об обручальном кольце, орущих младенцах и занозе-жене? Не занимайся сватовством. Лиза не в моём вкусе. И потом моя личная жизнь в полном порядке.

Вадим потушил сигарету в пепельнице и поднялся с кресла.

– Я пойду, – сказал он. – Похоже, мы уже всё обсудили.

Тем временем тема их обсуждения сидела на жёстком стуле с поломанной спинкой и чувствовала себя настоящей королевой в чёрном бархатном платье. Она знала, что другого повода надеть подарок Глеба у неё не будет. А потом ей предстояло врать, а делать это в новом наряде было проще. Лиза будто бы сменила кожу, примерила новую роль, на день изменила себе. Она сидела, закинув ногу на ногу, и вызывающе смотрела на юного следователя, который постоянно путался в бумагах и смущался, когда встречался с ней взглядом.

– Значит так, Елизавета Викторовна, – следователь собрался с духом и в упор посмотрел на девушку. – Вы говорите, что не были вместе со своей крёстной, хотя оставленная вами записка говорит об обратном.

– Понимаете, – Лиза понизила голос до интимного шёпота. – Моему любовнику тридцать два, мне только восемнадцать, и если бы родители узнали… В общем я решила написать, что буду с крёстной, это ни у кого не вызвало бы подозрений.

Следователь с любопытством посмотрел на девушку, пробежался взглядом по худым ногам, выглядывающим из-под бархатной юбки, а затем снова уткнулся в какую-то бумагу.

– А этот ваш, – он запнулся, подбирая подходящее слово, – поклонник, – наконец, нашёлся он. – Может подтвердить?

– Вы хотите сказать, что я под подозрением? – ужаснулась Лиза.

– Вообще-то вашу крёстную убили. Так что подозреваются все.

– Я позвоню ему, – после секундного молчания сказал Лиза.

Следователь согласно кивнул, и девушка полезла в сумку. Вытащив телефон, она стала искать по книжке номер Вадима, судорожно соображая, что с ней будет, если Вадим её пошлёт. А он вполне был способен на это, особенно после вчерашнего инцидента. Он мог принципиально не пойти ей на встречу, если не хуже – удивить следователя какими-нибудь провокационными подробностями, унижающими её и обеляющими семейство Величко. Вадим был непредсказуемым, острым на язык и оттого опасным. Внутри Лиза тряслась как осиновый лист, но не забывала ласково улыбаться следователю, демонстрируя нарочитую беспечность.

Услышав в трубке голос Вадима, Лиза вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и томным голосом сказала:

– Привет, котик. Тут такое дело… Я сейчас у следователя, и он спрашивает, с кем я была в день смерти крёстной. Мне пришлось рассказать о нас с тобой, но он требует доказательств.

Лиза сама удивилась, как легкомысленно и просто всё это сказала. Наверное, у следователя сложилось впечатление, что перед ним сидит взбалмошная профурсетка, млеющая при виде состоятельных мужчин и предлагающая себя в обмен на хорошие подарки. Расчёт был именно на это. Со своей ролью Лиза справилась неплохо. А вот Вадим молчал. Лиза занервничала и уже успела мысленно прочитать «Отче наш», когда Вадим ответил:

– Хорошо, – в его голосе не было сарказма или насмешки. – Я сейчас приеду.

Глава четырнадцатая

Дождь начался прямо с утра. Обычный осенний день. Унылый, мрачный, холодный и пустой. Природа оплакивала Лиду. Горящая осень с почестями провожала Рыжую.