Раздели со мной жизнь

Сильнее сжимаю волосы, и прижимаю ее губы к своим.

Василиса

Со всей своей девичьей силы, кусаю его за губах, чувствуя привкус металла. Упс. Переборщила… Но не время отступать. Не обращая на его крики, вкладывая всю свою мощь в колено и как ракету направляю ему в самое сокровенное место…

— Идиотка! Дура! Ненормальная!

— Ты сначала на себя взгляни, козел!

— Да пошла ты!

— Ой, а где то я уже это слышала? — и столько яда в моем голосе, позавидовала бы самая ядовитая змеюка на земле.

Разворачиваюсь и вижу картину, от которой моя челюсть падает вниз. Эта сучка (Екатерина) обжимается в углу с Никитой! Ну все, функция "бешеная ведьма включена".

— Ты что творишь?! А ну прекратили слюнообмен свой!

достоверности аж ногой топнула. Ноль внимания.

а что? Вот он опять наиграется, а мне Катю успокаивай потом.

— А ну прекратили!

Как маленький ребенок, и пыталась отцепить их друг от друга, ну куда мне там. У НИКИТЫ СТАЛЬНАЯ ХВАТКА. И как ни кстати услышала смех за своей спиной. Внутренне застонав, решила не поворачиваться.

— Да идите вы все…

А просто уйти…со слезами на глазах… А что? Имею право! Я устала!

— Лис, стой!

Опять он.

— Да стой ты, неадекватная! Заболеешь!

И только сейчас поняла, что шубку оставила в ресторане, да и сумку свою…

Остановилась. Обернулась. Забрала. Обернулась. Ушла.

Никто не остановил. Никто не позвал. Спокойно села в такси, но неожиданно раздался телефонный звонок. неизвестный номер. Неужели Слава?

— Алло?

— Доча? — тихий голос, сломленный…

— Мама?

А внутри паника нарастает, а сердце вот — вот остановится…

— Папе плохо…мы в больнице № N… приезжай…

Вот знаете, мне иногда кажется, что один случай, который может забрать твою жизнь — это чёрная бездна. Она, как плющ, тебя обвивает, не выпуская к свету. В темноту, в эту вязкое болото. Как там говорят? Значит свеча догорела? Нет! И ещё раз нет! Я не позволю. Я соберу эти чертовы пять миллионов. И не позволю «случаю» забрать жизнь своего отца. Ведь был здоровый мужчина. На все руки мастер. И тут цирроз печени… Срочно в Германию. На все про все у меня есть пять дней. Пять дней… я должна успеть. Два миллиона моя квартира. Останется пять. И где мне их взять?! Паника начала заполнять все органы. Маленькие молоточки стучат прямо в виски.

Да мама же загнется без него. Она не сможет жить, если папы не станет. Говорят, что любовь к дочери сильнее, но явно не в моем случае. Я никогда не имела доверительных отношений. Не могла поговорить с ней, рассказать секреты, или поделиться. Всю любовь, за двоих родителей, отдавал лишь отец. Было и такое, что мать ревновала МЕНЯ к отцу. Поэтому чуть ли не с 16 лет я жила на съемной квартире. Мое общество матери приносило одно раздражение. Она была готова последние трусы продать, лишь бы я не жила с ними. И съемную квартиру оплачивала мать, а свои деньги я откладывала на уже СВОЮ личную квартиру. Из — за упрямства, целеустремленности и вкладу отца к своим двадцати пяти лет я смогла приобрести свое уютное гнездышко.

— Василиса, Василиса, где же нам взять их! У Маши то тоже нет! Живут от зарплаты до зарплаты. Да и у сестры моей. Василиса! Что же делать! — плакала мама.

— Мама, дорогая, — обняла ее, прижав к себе, — езжай домой, поспи. Я все решу. Доверься мне!

— Да как же, Василиса! Как же!

— Мама езжай!

— Нет, я с ним буду! — истерика нарастала с каждой секундой.

— Мама! К нему нельзя. Тебя не пустят. Езжай домой мама!

— Это все из — за тебя! — неожиданно, раздался мерзкий и противный голос родительницы.

— Мама, что ты такое говоришь! Я тут причем, — на моих глазах наворачивались слезы от обиды, — я же ничего не делала!

Буквально секунда, и женщина обмякла в моих руках.

— Мама! Мамочка! — прижимала ее к себе.

— Ой господи, — подбежала к нам медсестра, — что же твориться, — поднесла к носу матери ватку с нашатырем.

Мама начала понемногу приходить в себя. И когда ее взгляд сфокусировался на мне, она произнесла фразу, видимо которую держала при себе все двадцать пять лет:

— Ты нам всю жизнь испортила, — как старая корга, выплюнула мне это, смотря прямо в глаза.

Медсестра с сожалением перевела на меня взгляд.

— Девушка, вы лучше идите, а завтра приходите.

— Да, я пойду, — заторможено ответила ей, глотая горькие слезы.

Не помню совершенно, как дошла до дома. Не помню, как разделась и улеглась в ванну. Лишь помню то, как наглоталась воды. Видимо из — за таких сильных потрясений задремала и начала уходить под воду.

Пару раз набрала Кате, но в ответ тишина. У меня, конечно, есть догадки, где она может быть. Но очень хочется, чтобы это было ошибочно…

Разум, как обычно, подкидывал самые отвратительные варианты событий. "Утра вечера мудренее" — так же говорят. Вот и я решила, что в моем случае это будет наилучший вариант.

Проснувшись, от жажды, резко встала. Потеряв ориентацию, обратно села. За окном только светало. Что же происходит? Почему все так случается? Где же я так могла нагрешить..

Мысли о Славе уже ушли на второй план. Не было желания еще и этим забивать свою голову. Его поступки, этот поцелуй…