Разделяющий нож: Горизонт

У Фаун нет чувства Дара. Это было его задачей — следить, когда изменение блеска в ее Даре просигналит о времени ее плодовитости, и переключиться на другие формы удовольствия. И все восемь месяцев их брака и до того она доверяла ему в этом вопросе. Как он мне упустить сигналы прошлой ночью? Проклятье, он ведь знал, что время почти настало!..

«Нет, не проклятье… ничего такого». Дыхание сбилось в его горле в комок вины, ужаса и радости. Если бы он взял один из скальпелей Челлы и вскрыл себе грудную клетку, его сердце не стало бы в этот момент более уязвимым.

Она может не удержаться… Более половины таких зачатий не происходит, многие из оставшихся обрываются в первые несколько недель, лишь едва откладывая месячные женщины. Это было одно из самых строгих и наименее обсуждаемых общественных правил Стражей Озера — не отпускать замечаний по поводу этого мерцающего знака в Даре женщины, пока она сама не заговорит об этом. Должен ли он сказать что-нибудь до того, как сам будет уверен? И когда это будет? Фаун уже однажды была беременна; как скоро она узнает симптомы?..

Будут ли они такими же относительно ребенка-полукровки? Если эта искра выживет до того, чтобы стать ребенком?..

— Даг? — сказала Фаун неуверенно. — Ты хорошо себя чувствуешь? Почему ты на меня так смотришь?

Он упал рядом с ней на колени, склонился, схватил ее на руки и обнял яростно и как бы защищая. Он чувствовал себя беспомощным, как никогда.

— Потому что я люблю тебя, — сказал он ей.

— Ну, хорошо, — сказала она, несколько потрясенная его пылом. — Я знаю… — И польщенно обняла его в ответ.

«Отсутствующие боги… Что же нам делать теперь?»

Глава 10

— Когда вы собираетесь сказать ей, Даг? — спросил Аркади с любопытством.

Даг поспешно свернул свой тянущийся Дар, тревожно следующий за Фаун вниз по дороге к шатру целителей. Сегодня она ушла раньше, чтоб помочь ученицам травника собрать утренний груз для крестьянского рынка. С того часа нежности в их постели прошло пять головокружительных дней…

Он поднял голову, обнаружил, что мальчишки широко улыбаются ему над чашкой чая и кидальником, и сжал зубы. Он подумал, что сможет выдержать эти ухмылки, обращенные к нему; и никогда не сможет, если они будут обращены к ней. Уже из-за этого он должен сказать ей побыстрее. Или отколотить их, смотря по тому, что произойдет раньше.

— Когда будет понятно… что это не то, что мы проходили… боги. Тот ужас, о котором вы мне рассказывали. Когда она укрепляется в неправильном месте. И мне нужно… Сначала я должен…

Барр и Ремо смотрели непонимающе.

— Это благополучно пройдено, — успокоил его Аркади. Даг выдохнул.

— И другое… как у Тавы Килдир…

— Тоже нет, — сказал Аркади. — Этим утром оно похоже на очень милое зачатие в правильном месте стенки матки, точно там, где ему полагается быть.

И не близнецы, мог добавить Даг. Женщины Стражей Озера почти никогда не рожали близнецов, но когда это случалось, как раньше рассказывал Аркади, то возникали проблемы. К другим неприятностям добавлялся стресс матери, или даже совершенно дикое сращивание детских тел. «И Фаун такая маленькая…» Этого тоже нет, напомнил себе Даг. Ничего этого нет. Целую категорию сложностей он мог отбросить прямо сейчас.

— Знаете, — сказал Аркади, — почти все подмастерья проходят этап, когда они убеждены, что идут вниз с каждой новой болезнью, о которой узнают. Я думал, вы будете выдающимся исключением. Кажется, мне не стоит больше так думать.

Барр захихикал. Даг сумел не рвануться к нему через стол, и на мгновение возгордился от собственного самоконтроля. Прямо сейчас ему были нужны позитивные мысли.

— В этой игре это женское дело, — уверил его Ремо со всей уверенностью полной неопытности. — Они следят за всеми этими штуками, Даг. Расслабься.

— Это не игра, — проворчал Даг. — Отсутствующие боги! Неужели я был таким же идиотом в вашем возрасте? Наверное, был. — Беззаботная реплика Ремо немедленно напомнила ему, что у Фаун здесь нет родственниц, чтоб окружить ее заботой, как неким фамильным одеялом.

Барр потряс головой:

— Никогда не видел тебя в таком смятении, Даг.

«Я никогда не сталкивался с этим раньше, ты, юный дурень!.. Это все в новинку!» В новинку для него, по меньшей мере. И старо, как мир.

— Забавный я, правда?! — отрезал Даг. Он резко встал. — Пойдемте, Аркади. Поговорим на крыльце. Оставим этих двоих с их помоями.

— Это завтрак! — запротестовал Барр с насмешливым возмущением. — Мы не завтракаем помоями!

— Разве что чаем, — предположил Ремо, постучав по кружке.

Аркади пошел за ним без слова протеста. Даг захлопнул за ними дверь, отрезав смех.

Когда он склонился над перилами в спокойном воздухе, стало легче. Солнце было еще недостаточно высоко, чтоб согреть спину Дагу, но зато оно залило золотой дымкой поверхность озера и дальний берег. Первая слабая зелень пробивалась на деревьях с розовыми всплесками яркого багряника на строгих серых ветвях. И, когда Аркади оказался у перил рядом с ним, Даг не смог выдержать его взгляда.

— Не знаю, как это случилось, — сказал Даг.

Аркади тихо засмеялся.

— Вы ведь не ждете, что я в это поверю.