Разделительная полоса

— Вот твой случай: как сейчас ты думаешь, что этот кусок бумаги, правильно подсвеченный и хорошо поклеенный на стену, имеет идентичность, наполнен силой и энергией, заставляет остановиться, подумать, рассмотреть, узнать. Но ты не первый и не единственный, кто видит больше, чем есть. А вот мой случай: я для тебя и твоего отношения к картине имею свойство Большого Продюсера. Ты вкладываешь, а я получаю….

Изображение на стене перестало быть плоским, теперь оно было похоже на полусферу, замкнутым разрезом чаши на стене и выпячиваясь вперед блестящими, холодным и далеким серебряным светом, звездами. Оно все разрасталось, набирая внутреннюю массу, добавляя в себя, словно в растущем организме появляющиеся клетки, новые галактики, туманности и тысячи звезд. И уже сфера, отяжелев масляной каплей, склонилась к полу, сплющилась и растеклась невесомостью и безвоздушностью космоса под ногами, над головой и за спиной. Ни эха, ни звука в этом пространстве, только мерцание серебряных капель, только улиточные раковины спиралей карамельных галактик. И было ни тепло, ни холодно, вместо этого тело наполнило электричеством рождения и причастности к этой реальности, могуществом создания этой вселенной.

— … Пришёл такой момент, когда ты понимаешь, что достиг всего, о чем мечтал, что ты лучше себя прежнего, умнее и успешнее. Да чего там — ты лучше многих, если не всех. О да! Эта картина дает такое ощущение, такую уверенность! И я тебе разрешаю быть, кем захочешь — бери, пользуйся! Ты вкладываешь, а я получаю….

ДЕНЬ 1. ВЕЧЕР

Вымытый вечер блестел фонарями и луной, освещая перевернутыми асфальтовыми зеркалами ночь. Их было четверо, когда они стояли на проспекте и решали, перейти его здесь, посредине, через двойную сплошную полосу, без пешеходной зоны, или пройти долгий километр до светофора, а потом еще столько же, уже по другой стороне проспекта, возвращаясь назад. Выбор был очевиден, тем более транспорта в это время уже почти не было, и даже если это и было нарушением, то они посчитали его незначительным.

— Ну — вот же он! Я ж говорил, что мы найдем его! — Ликующе блестя глазами, Олег размахивал длинными руками. — А? Что я говорил? А вы мне не верили! — И действительно, в парке, под ветвями разукрашенных осенью деревьев стоял выделявшийся лакированным деревом и преимуществом высоты президиум, за которым, возвышаясь, возвеличенный стоял седой старец и вещал своей пастве. Вокруг него собралось человек пятьдесят, слушающих, внимающих, проникнувшихся. Все были примерно одинаково одеты — по погоде — и все примерно одинаково кивали головами, соглашаясь со сказанным с трибуны.

— И что теперь? — как-то совсем не воодушевленно спросила Светка. Она знала, что Олег считал её своей девушкой и трезвонил об этом на каждом углу, но она так не считала. Ей, конечно, порой нравились начинания Олега и он даже мог её иногда рассмешить, но остальное время Свету он бесил. Слишком много его было — в этой липкой заботе, сальных шуточках, клейких жадных взглядах. И причина, по которой она сюда пришла, была совсем не связана с Олегом.

— А теперь будет самое интересное! — Олег засиял хитрой улыбкой. У него улыбочки эти, только сейчас поняла Света, тоже бесящие получались, а все из-за уродских брекетов, которые постоянно блестели. Она никак не могла взять в толк, это металл блестит или Олеговы слюни, и от второго предположения ей еще больше стало противнее, особенно когда её разыгравшаяся фантазия рисовала картинку Олега, лезущего брекетами ей в рот целоваться. — Кстати, это Гошина идея. — Тут Света поймала себя на невольном желании повернуться в сторону Игоря. Вот он точно ей нравился, и фантазии, посвященные Гоше, были намного более приятными, чем с Олегом, да и позволяла она в них гораздо больше.

— Ага, — промурлыкала Света. — А в чем идея? — адресовала она вопрос Гоше.

— А вот это сюрприз! — влез в её охоту Олег. Она настраивалась на сегодняшний вечер и, наверное, неосознанно верила, что он будет особенным, а главный приз станет её. Для этого она, игнорируя домочадцев, провела два часа запершись в ванной. И как же сейчас бесил её Олег!

— Пойдемте! — приглашающим жестом позвал их Олег. Вот сейчас, когда подошло время подвести итог утреннего спора с Игорем, он решил размазать его доводы об этот мокрый осенний асфальт, утопить в так неразборчиво выбранной теме вместе с этим стариком, размахивавшим козлиной бородой. Прям тут, вот тут, на виду у девчонок, Игорь потеряет статус альфа-самца, раз и навсегда утратив влияние на прекрасный пол. Ему выпал шанс доказать силу разума над строптивостью харизмы и тупым тестостероновым упрямством.