Раздевайся, Семёнова!

— Что? — Юлька насмешливо глядела на меня из-под ресниц. Подозрительно густо накрашенных.

— А то, что все они одинаковые — вот что! Мужики эти. Все, как один — лживые и подлые. И доверять никому из них нельзя! — я уже не шептала — шипела так, что слышали наверняка на другом конце класса.

У Юльки округлились глаза.

— Ни фига себе ты разнервничалась…

— Да потому что сволочи они все! — мне уже было плевать, кто и что слышит — все эмоции вдруг обнажились и требовали, чтобы их немедленно высказали и желательно погромче. — Сволочи и козлы.

— Как оригинально, Семёнова. Ты просто кладезь народной женской мудрости.

Класс зафыркал от негромких, сдержанных смешков, и мое сердце пропустило удар.

— Не поделишься со всей группой? — с преподавательского места на меня смотрел сам Знаменский, совершенно непонятно как там оказавшийся. Опираясь руками в стол, он сверлил меня пристальным, внимательным взглядом — совершенно не сочетаемым с игривым тоном вопроса и с общим настроением «беседы».

— Может, и поделюсь, — как можно спокойнее ответила я, вызывающе глядя прямо ему в глаза. Но долго не выдержала — моргнула и отвернулась.

— Делись после занятий, если тебе не трудно, — процедил он, выпрямляясь и доставая из портфеля ноутбук. — Что ж… начнем, пожалуй.

И, раздав всем распечатанные копии статьи, которая и была предметом обсуждения сегодняшнего урока, принялся объяснять социальный контекст, в котором родилась данная теория анализа. Совершенно потеряв ко мне всякий интерес.

Я же смотрела на него и не верила.

Как? Как у него это получается? Вот только пару дней назад… такой ласковый, нежный, такой… я закрыла глаза, пытаясь подобрать слова…

— Морозова — следующий абзац.

Я вздрогнула — это он каждому дает зачитать отрывок из статьи, и Юлька следующая. Получается, дальше — я? Паника затолкалась в груди, забегала по коже холодными, колючими мурашками. Я ведь не смогу читать под его нацеленным на меня взглядом, не выдержу напряжения… А как выключить образы, которые услужливо рисует мой мозг при одних только звуках его голоса. Меня даже затошнило слегка от волнения…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— При анализе дебиторской задолженности ее следует разделять на нормальную и просроченную, — с выражением читала Юлька, судя по отмеченной в книге строке, подбираясь к концу своего отрывка. — Наличие просроченной дебиторской задолженности создает финансовые затруднения и замедляет оборачиваемость капитала. Необходимо ускорять платежи путем совершенствования расчетов, предоплаты, применения вексельной формы расчетов и так далее…

— Отлично, Морозова, — похвалил ее Виктор Алексеевич. — Давайте сделаем здесь остановку и попытаемся осмыслить прочитанное. Семёнова… Катерина.

Дыхание мое сжалось липким, непроходимым комком где-то в районе солнечного сплетения. Катерина… он назвал меня Катерина… Как тогда, когда гладил по волосам, пока я засыпала у него груди…

— Объясни нам, пожалуйста, какое все это имеет отношение к бизнес-планированию?

Что? Какое, к черту, планирование?

— Виктор Алексеевич… — выдавила я, сжимая под столом руку в кулак. — Я… я не очень хорошо себя чувствую.

Он поднял брови.

— Ого? Погуляла в выходные? Что ж, ненаказуемо. Постарайся все же сосредоточиться. Гончаров, давай, кинь нам предположение…

Вроде бы ничего такого крамольного он мне не сказал — ну, пошутил, он у нас мастак на шуточки скабрезные, это всем известно. Вот только откуда желание запустить ему в голову тетрадью, которое тут же сменилось почти непреодолимой тягой его же этой тетрадью еще и побить… Я стиснула зубы, давя в груди злые слезы. Погуляла, говоришь?..

— Запросто, Виктор Алексеич, — расплылся в голливудской улыбке Влад Гончаров — симпатичный блондин с модной прической и в модных же красных джинсах, сидящий по правую руку от меня. — Задолженности — это часть анализа, которые используют в бизнес-плане любого вида — потенциальные, если бизнес создается с нуля и реальные, если выкупается. В процессе анализа нужно изучить динамику, состав и причины образования дебиторской задолженности… Вот… как-то так.

— Молодец, Гончаров. Садись, пять. — снова пошутил Знаменский.

Влад слегка наклонился ко мне и прошептал, пока наш препод лениво выбирал следующий отрывок для обсуждения.

— Не расстраивайся. У всех бывает.

Я хмуро кивнула в ответ.

— Спасибо. Очень мило с твоей стороны.

Спустя пару минут он слегка пихнул меня под столом коленом.

— Слушай, а давай проект вместе делать?

— Проект? — я посмотрела на него, плохо соображая, о чем это он. Ах да! Нам же проект по этому семинару положен. И покачала головой. — Прости, Влад, но я, наверное, с Юлькой буду работать в паре…

— Ну и замечательно! — обрадовался он, будто и ждал такого ответа. — Можно ж втроем писать — в программе курса все расписано — группами от двух до четырех человек. А в качестве подопытного кролика отцовскую фирму возьмем — типа мы ее покупаем и должны для банка составить бизнес-план.