Раздраконь ректора (СИ)

— А как кажется? — прищурился Виридиан.

— Вы думаете, будто мы желали чего-то дурного, но это неправда! — выпалила я.

— А чего же вы желали? — спросил Данталион.

— Найти маму, но её там не было, — призналась я, чувствуя, что вот-вот расплачусь.

— Я почувствовала зов Зури, — вмешалась Суинтон. — Боюсь, что печать нарушена.

— Я восстановила её, — подала голос деканша. — Выбралось лишь несколько чудовищ. Но они ещё несколько часов будут обездвижены паутинным проклятьем.

— Будем надеяться, что Зури справится, — с толикой волнения проговорила Эдвина.

— Мы можем как-то помочь, профессор Суинтон? — уточнила Корделия.

Та отрицательно покачала головой:

— Остаётся лишь ждать. Сейчас единственный путь в храм закрыт. Ковен не может выполнять свои обязанности.

Несмотря на внутренний страх, я подмечала всё, что слышала. Значит, ковен занимается тем, что ставит эти печати, не давая тварям проникнуть в наш мир? Неужели мама… Тогда, когда мы бежали от монстров, времени подумать не было. Но теперь я поняла — Зефир видел маму последний раз возле круга. Значит она там… Неужели её больше нет? Разве можно выжить среди таких тварей?

Я сжала кулаки. Нет! Я буду верить до конца! Мама была сильной ведьмой. Она бы справилась. С чем угодно бы справилась!

— Что вы забыли в храме вместе с адептками, профессор Мартелл? Вы должны были следить за их безопасностью! Вы — преподаватель! — не скрывая раздражения спросил ректор.

Корделия стойко встретила разъярённый взгляд Виридиана:

— Я поступила так, как посчитала нужным, господин ректор. И приму любое наказание.

— Вы уволены. С самыми ужасными характеристиками, какие только могут быть. — отчеканил Виридиан. — Вам больше не позволят работать ни в одной академии.

Я увидела, как у Корделии задрожали пальцы. Она изо всех сил сцепила руки в замок, чтобы никто этого не заметил. Её голова поникла.

Ехидна! Неужели я правда делаю это…

— Прошу вас! — подскочив к Дину, я схватила его за манжет рубашки. — Декан Мартелл спасла нам жизнь. Не нужно её увольнять. Сделайте ей выговор, накажите как-нибудь… но не нужно рубить сгоряча. Вы же посмотрите… На ней лица нет. Куда она пойдёт?

— Рубить сгоряча? — вопросительно повторил Виридиан, опуская на меня глаза.

Я заглянула ему в лицо и отчаянно закивала, надеясь, что он сжалится над Корделией.

— Я буду сам решать, Мирабелла, — отрезал он, всё больше распаляясь. — Вы подвергли риску не только себя, но и всех вокруг! Чем вы думали?

— Я просто хотела найти маму, — всхлипнула я. — Вы ничего не говорите мне…

— Потому что это смертельно опасно, Мира!

Я отпустила ректорский манжет и отступила на шаг:

— Вы сами во всём виноваты! Если бы вы мне всё рассказали… Там ведь чудовища! И мама исчезла в этом круге! Зефир всё вспомнил! Вдруг ей нужна помощь? Вдруг она… вдруг её…

Я почувствовала, как слёзы душат меня и больше не могла вымолвить ни слова.

— Мира… — голос Дина смягчился. — Я просто не хочу, чтобы ты пострадала.

— Да! — горько усмехнулась я, чувствуя, как влага копится в глазах. — Потому что я твоя истинная! Где-то я это уже слышала. Только будь это правдой, ты бы помог мне! А не вот так…

Я развернулась и пошла прочь, чувствуя, как бегут по щекам слёзы.

Святая Ехидна, я ляпнула про истинность при всех. Ну и пусть!

— Не нужно идти за ней, Данталион, — услышала я за спиной твёрдый голос Корделии. — Лучше подумайте, что бы вы чувствовали на месте этой девушки.

Я почти бегом добралась до своей комнаты и упала на кровать. Меня всю трясло от рыданий. Зефир молча пристроился рядом, обнимая мою ладонь лапками. Через какое-то время дверь открылась. Разноглазка проскользнула внутрь и села на кровать, гладя меня по спине.

— Дейзи, — прохрипела я слабым из-за рыданий голосом.

Мне стало стыдно, что я так упивалась своим горем и забыла про подругу.

— Корделия заперла её в кладовке. Она сейчас у медсестры, ей должны дать какие-то травки от стресса, — успокоила меня Глория. — Как ты? Уже лучше?

— Мне жаль, что я так разистерилась. — призналась я. — Но когда я поняла, что мамы там нет… и что с ней случилось ужасное… у меня просто снесло крышу.

— Мы всё понимаем, милая, — попыталась успокоить меня Глория. — Поэтому ректор перенёс наш разговор на вечер. Да и сейчас он очень занят.

При нашем разговоре, несмотря на обстоятельства, я отметила бледность Дина, его болезненный вид. Дракону стало чуточку лучше, но он явно всё ещё болен… Какие у него могут быть дела?

Не дождавшись моего ответа разноглазка выпалила на одном дыхании:

— А всё потому, что в академию приезжает его отец. Божественный император-дракон! –

Я повернулась и уставилась на подругу в недоумении. Неужели мне послышалось? Но по волнению в её взгляде поняла, что Глория всё это время хотела рассказать новость, но сдерживалась, давая мне время прийти в себя.

— Император-дракон? Тот самый которому сотни лет? — пробормотала я, садясь на кровати.

Зефир открыл один глаз и ехидно произнёс:

— А ты знаешь других императоров-драконов?

— Но что ему делать у нас?

— Кажется, он считает, что его сын не справляется с возложенными на него обязанностями ректора, — пояснила Глория.