Раздробленный свет (ЛП)

— Н-н-нет, — заикаясь отвечает он. — Нет. Ты ошибаешься. Ты ошибаешься. Она любит меня. Она знает, что я поступаю правильно и справедливо. Она моя девочка. Моя. — Оболочки окружают его, и, когда он напрягается, становится ясно, что не он контролирует их. Они тащат его к шаттлу. Из-за их толчков с его уха срывается некое устройство, так что оно падает на тротуар у их ног. Лару даже не замечает этого, его широко раскрытые глаза устремлены на Тарвера до тех пор, пока оболочки не смыкаются вокруг него и не заносят его обратно на корабль, где люк с шипением закрывается за ними.

Заводятся двигатели, транспорт с Лару и другой орбитальный шаттл взлетают с земли. Джубили передергивает и она освобождается от любого заклинания гнева и страха, которое удерживало ее, бросаясь вперед и поднимая пистолет только для того, чтобы Тарвер схватил ее за руку, снова опуская ствол.

— Мы должны остановить его, — выдыхает разъяренная Джубили, отрывая руку от своего бывшего командира.

— И сделаем это. — Голос Тарвера, наконец, выказывает его напряжение, дрожит сейчас, когда он наблюдает, как шаттлы поднимаются выше и начинают поворачиваться, готовясь улететь. — Но он прав… его смерть ничего не остановит. Слишком много сенаторов уже возвращаются на свои планеты с проектами разлома.

Я молча отхожу от Софии, направляясь к тому месту, где стоял Лару, чтобы взять устройство, которое защищало его от влияния шепота. Шепоту даже не надо было касаться его разума, чтобы заставить его сломаться, как ветка. Но для остальных… если я найду способ воспроизвести технологию — это может дать нам шанс бороться против шепотов.

— Мы ничего не можем сделать, — взрывается София. Я оглядываюсь, и вижу, что она плачет, и в выражении ее лица так много всего намешано, что я не могу сказать от ярости ли ее слезы, или от горя, или от страха, или от всего этого вместе взятого.

— Я знаю. — Тарвер наблюдает, как шаттлы ускоряются: один устремляется вверх, к верхней атмосфере, а другой взлетает над городом. Он убирает пистолет обратно в кобуру, и теперь я вижу, что костяшки его пальцев побелели от такого сильного захвата. Он заставляет себя расслабить палец за пальцем. — Мы не можем их остановить. Мы должны пойти к ней… к Лили. И я знаю, где она находится.

— Где?

— Там, куда направляются все оболочки… там, где все началось. — Он медленно выдыхает. — На «Дедале.»

Зеленоглазый мальчик в бегах, прячется от тех, кто хотел бы забрать его из серого мира, чтобы поселить среди других детей войны. Несколько лет назад казнь его сестры наполнила его уверенностью, которой мы завидовали, и когда солдаты приближаются к нему на окраине города, мы собираем все свои силы и выходим во тьму.

Наш бледный свет вспыхивает среди камышей, и солдаты отклоняются, чтобы исследовать его, оставляя зеленоглазого мальчика свободно бежать в другую сторону. Он поворачивает и сталкивается лицом к лицу с девочкой с ямочкой на щеке, которая только что вышла из дома.

Они были друзьями, давным-давно, до того, как восстание разлучило их. Теперь они молча смотрят друг на друга, пока отдаленный лай собаки не пугает зеленоглазого мальчика, и он не уходит в ночь.

Позже солдаты спросят девочку, что она видела, а она посмотрит на них широко раскрытыми серыми глазами и скажет:«Ничего».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

СОФИЯ

ТАРВЕР УЖЕ ОПЯТЬ НА НОГАХ прежде, чем остальные успевают прийти в себя. К тому времени, когда мы отправляемся за ним обратно в особняк Лару, он уже хозяйничает на кухне, вытаскивая продукты на столешницу: хлеб, арахисовое масло, сыр, сухофрукты.

Я призадумываюсь, глядя на остальных. Если Лару был явно безумным, говорил наполовину бессвязно, когда эти твари тащили его на шаттл, то Тарвер… он не так уж далек от этого. У него недавно был вывих плеча, которое на данный момент перевязано скотчем и намазано обезболивающими, он не спал, и чем больше проходит времени, тем менее эмоциональным он кажется. Он, по идее, должен сломаться. Девушка, которую он любит, вполне возможно, ушла навсегда, и монстр, носящий ее лицо, постепенно уничтожает человечество. И все же он спокойно роется в кладовке в поисках припасов.