Раздробленный свет (ЛП)

Вот что бывает, когда впускаешь кого-то. Я точно стер диски в углу?

Я положил книгу? Да, положил. О, черт.

Это то, что чувствует Тауэрс? Постоянно, в спешке хватать сумку и бежать, ожидая преследователей позади себя в любую секунду?

Я чертовски на это надеюсь. Я надеюсь, что пугаю ее до чертиков.

Каждый солдат под ее командованием доверял ей, а она закрыла на все глаза, когда это действительно имело значение. Она не смогла защитить их также, как и много лет назад командир брата не смог защитить его.

Они взяли на себя ответственность. Они должны были соответствовать более высоким стандартам. И принять последствия, когда не смогли с чем-то справиться.

Но как же они нашли нас?

— Как они нашли нас?

Через мгновение я понимаю, что София озвучила мою собственную мысль вслух, и качаю головой, не сбиваясь с шага.

— Я понятия не имею. Может, они отсканировали одно из наших лиц, засняв нас на камеру распознавания лиц, когда мы спускались.

— На одну из тех камер, что ты указал, когда мы входили в ту дверь? — скептически замечает она. — Я предполагала, что ты довольно хорошо заблокировал их.

— Ну да. Они не подключены ни к одной сети, кроме моей… никто не мог перехватить сигнал.

— Нам нужно выяснить, как они нашли нас, прежде чем мы отправимся к твоему другу, иначе, и так понятно, что они могут настигнуть нас прямо там.

Мое сердце немного сбивается с ритма от этой идеи. Эта девушка хороша в заметании следов… я даже не думал об этом. Я позволяю себе замедлиться.

— Хорошо, давай подумаем. Давай предположим, что они не выследили нас с камер, потому что этому трудно найти подтверждение, тем более надо было хорошо потрудиться. Ты вынесла что-нибудь из главного офиса Лару, с чем не приходила?

Она уходит в себя, проводя как бы мысленную инвентаризацию, а затем медленно качает головой.

— Я уверена, что ничего.

— Ты что-нибудь ела или пила?

— Нет.

Я выпускаю свое разочарование в виде рычания, затем резко замолкаю, когда она внезапно поднимает руку и ее глаза расширяются в тусклом, красном свете.

— Они сделали мне укол.

Я поднимаю облако пыли, когда останавливаюсь и кричу:

— Они что?

— Я предположила, что это было что-то, чтобы сделать меня более сговорчивой, я не отвечала на их вопросы. Но я не знаю этого наверняка. — Она упорно старается говорить спокойно, но я слышу сквозящий в нем страх… почти уверен, что слышу его, потому что мне кажется, что он пульсирует сквозь меня. — Что, если они ввели мне что-то, что они могут отследить? Что-то типа маячка?

Я качаю головой, прикрывая глаза, заставляя себя сосредоточиться. Уношу свои мысли подальше от моего разрушенного логова, где они хотят задержаться.

— Они знали, где ты, и не могли подумать, что ты сбежишь. Я имею в виду, отбрасывая скромность, это было очень маловероятно, особенно учитывая, что они не знали, что мы были в контакте, или что ты отправила сообщение о помощи. Внедрение трекера выходит за рамки упреждающих мер и распространяется на параноидальную территорию.

Тишина в ответ заставляет меня снова открыть глаза. Ее лицо совершенно неподвижно, и на этот раз она не может сдержать дрожь в голосе.

— Они собирались сделать из меня оболочку, забрать мой разум с… с помощью разлома. Я бы сделала все, что мне сказали, но, возможно, я не могла бы отчитаться. Возможно, им нужен был способ найти меня, если… я не смогу с ними связаться.

Она с трудом сглатывает, и я хочу обнять ее и прижать к себе, пока мы оба не почувствуем себя в безопасности. Вместо этого я сжимаю руки в кулаки и ровно произношу:

— Это рабочая теория. Посмотрим, что мы сможем обнаружить.

Мы оба напрягаемся, пытаясь услышать разносящийся по туннелю звук преследования, и мы не двигаемся дальше, пока не становимся уверены, что не приведем их к Мэй. София молча наблюдает, как я собираю сканер, снимая запчасти с одного прибора и присоединяю их к другому, подключаю его к планшету и вытаскиваю чип из кармана, чтобы оживить все это. Это моя крайняя мера безопасности, если кто-то получит мой планшет в свои руки. Возможно, это паранойя, но сегодня именно тот день, чтобы быть параноиком.