Раздумья Атланта

Я лежал и думал, думал, думал... Как избавиться от блюда? Его нельзя выбросить - оно все равно вернется ко мне. Его, скорее всего, нельзя уничтожить - что-то подсказывало мне, что блюдо уцелеет даже в аду атомного взрыва. Его можно только подарить. Слова лже-Кузи сбывались: я действительно готов был подарить блюдо кому угодно... только не полиморфам... Они (или он? или оно?) очень долго искали его - и вот наконец нашли. Зачем оно им? Мне не верилось в то, что они так настойчиво стремятся заполучить блюдо ради свершения добрых дел.

А что если подарить блюдо не конкретному человеку, а учреждению или организации? Передать в музей или в тот же культурологический фонд... Но где гарантия, что я не навлеку тем самым беду на сотрудников музея, на организаторов фонда? Фонд... Как там дела у Вадима Юрьевича, вычитал ли он что-нибудь из той надписи?..

Утро было солнечным и безмятежным, а мне хотелось выть от тоски.

Конечно, оставался еще один выход. Если предположить, что полиморфы уже давно начали поиски блюда и только сейчас отыскали его, то, значит, найти его было сложно. А коль так - я мог, в принципе, сменить место жительства и спрятаться от них, лечь на дно, затеряться на просторах родины моей. В принципе. И жить, каждый день жить в ожидании, принимая окружающих тебя людей за полиморфов, никому не верить и ждать, ждать... Нет, уж лучше бы такого выхода вообще не было...

Звонок телефона заставил меня вздрогнуть и я грустно отметил, что начал бояться звонков. Я вздохнул и направился к телефону.

- Доброе утро, Андрей. - Я немного расслабился, потому что узнал голос Вадима Юрьевича. - Если вы ничем таким не заняты, можете зайти - я уже получил результаты.

- Какие результаты? - вновь насторожился я.

- Результаты экспертизы вашего текста, - несколько удивленно ответил Вадим Юрьевич. - Или я не туда попал? Это двадцать три-пятнадцать-ноль девять?

- Извините, Вадим Юрьевич, - смущенно отозвался я. - Я просто еще не совсем проснулся. Сейчас я к вам приеду.

Прежде чем отправиться к эксперту, я позвонил Алене, а затем Людмиле. Алена еще спала, как сообщила мне ее мама, а ночь провела плохо, часто просыпалась от боли. Людмила была немногословна и холодна и посоветовала мне не лезть со своей фальшивой заботливостью. Из чего я заключил, что опасность пока миновала. Никакой радости мне эти разговоры не доставили, и душа моя была как утопленник на дне реки с привязанным кем-то к ногам камнем...

Вадим Юрьевич вновь, как и в прошлый раз, приступил разыгравшегося в прихожей бульдога и провел меня в кабинет. Кабинет у него был солидный, оборудованный словно по описаниям из книг о прошлых веках - с застекленными шкафами темного дерева от пола до потолка, забитыми книгами; с креслами и обширным письменным столом с антикварного вида лампой и каменными статуэтками; с тяжелыми черными шторами, закрывающими окно, и мрачного вида картиной на стене, изображающей, по-моему, что-то вроде Страшного Суда; в интерьер не вписывалась, пожалуй, только портативная пишущая электромашинка "Ятрань" на тумбочке у окна. Блюдо я заметил сразу - оно находилось на столе, увенчивая собой стопку книг, окруженную исписанными листами бумаги.

- Садитесь, Андрей. - Вадим Юрьевич указал на кресло, собрал со стола эти исписанные листы и сел в кресло напротив. - Хотите кофе?

Я отрицательно качнул головой и нетерпеливо подался к нему. Эксперт перебрал листы, взглянул на меня и неожиданно улыбнулся широкой улыбкой ковбоя и шерифа.

- Могу вас поздравить, Андрей. Моя предыдущая оценка раритета оказалась несколько поспешной. Мы имеем дело именно с раритетом. Даже не прибегая к лабораторному исследованию, из анализа текста можно с очень высокой степенью вероятности предположить, что возраст блюда никак не менее трех тысяч лет. Истинного блюда, а не той оболочки, под которой скрыт его первоначальный облик. Да, не менее трех тысяч лет, - повторил Вадим Юрьевич, с удовольствием глядя на меня. - Можете сами убедиться; сейчас я вам покажу ближневосточные источники, а потом сравним с египетскими сообщениями.

Он потянулся было к книгам на столе, но я остановил его.

- Вадим Юрьевич, я не сомневаюсь в вашей правоте. Меня интересует текст. Что там написано?

Эксперт не добрался до книг и вновь повернулся ко мне. У него было несколько изумленное лицо, но потом он улыбнулся и притронулся ладонью ко лбу.

- Ах, да, вы ведь специалист в несколько иной сфере. Видите ли, Андрей... - Он пошевелил пальцами и задумчиво прищурился, глядя на пол; у меня возникло впечатление, что он размышляет, как бы объяснить мне что-то в доступной форме. - Может быть, сравнение будет неудачным, но мне извинительно - в компьютерном деле я не профессионал. Вот, допустим, залезу я в какую-нибудь вашу компьютерную программу, да? И ведь, наверное, ничего в ней не пойму, не зная других программ. Вроде бы каждый знак в отдельности понятен, а если все в целом взять - какая-то абракадабра получится. Какой-нибудь "зеленый снег свистит беззвучным ухом". Да?

- Ну почему же... - начал я, но Вадим Юрьевич не дал мне пуститься в объяснения.