РАЗДУМЬЯ НА РОДИНЕ

Раздумывая над этим странным явлением, я вспомнил собственное детство. А при каких обстоятельствах тебе самому не хотелось в школу? Я не мог вспомнить ни одного такого случая для первых трех-четырех классов. В пятом — седьмом такие моменты хотя и редко, но бывали, причем почти всегда из-за материальных лишений. Так. Для современных детей эта причина отпадает… Ну, а еще когда, в каких случаях не хотелось идти в школу? Конечно, когда учиться неинтересно. Или когда не знаешь предыдущего материала.

На дне рождения у дочери-первоклассницы Оказалось вось'меро ее одноклассников. Я спросил, нравится ли им математика. «Кошмар! — дружно завопили все восьмеро. — Ужас!» Но восемь — это только пятая часть класса. Может быть, остальные скажут совсем другое? Я не упускал с тех пор ни одного случая, чтобы докопаться до истины, спрашивал детей в других школах, деревенских и городских, спрашивал о математике у родителей. Все говорили примерно одно: да, действительно кошмар. Но некоторые учителя по математике утверждали, что все нормально, что я не специалист и прочее. Выступление в печати академика Понтрягина поставило все на свои места. Но каково же было мое удивление, когда одна из учительниц, отстаивая вредную программу по математике, об академике с мировым именем сказала: «Что вы хотите, он же не специалист!»

Вот так иные «специалисты» игнорируют общественное мнение и даже сам здравый смысл! Это они составляют школьные программы, экспериментируют там, где экспериментировать вообще нельзя. Они нередко меняют превосходную, годами отработанную методику на дурную. Именно так получилось с преподаванием математики: заменили хорошие учебники другими, далеко не лучшими, изменили программы. И все это под видом прогресса и обновления.

К сожалению, так происходит не только с математикой, так происходит и с русским языком, и с литературой. Полистайте, к примеру, «Русскую речь» Е. И. Никитиной — экспериментальный учебник для четвертого класса. Вот несколько правил (набрано жирным шрифтом) из этого «учебника»:

«Рассуждения бывают полными и сокращенными. В полном рассуждении три части:

1. Тезис (то, что доказывается или объясняется).

2. Доказательство (или аргументы, доводы, обоснования, объяснения).

3. Вывод.

В сокращенном рассуждении две части: опускается или вывод, или тезис, потому что они очень близки по содержанию (ведь вывод — это доказанный тезис). В доказательствах могут быть опущены примеры и даже некоторые аргументы».

«Нередко толкование лексического значения слова дается через указание не только рода, но и класса, определяемого предмета…»

Понять всю эту учебную белиберду трудно даже взрослому, даже искушенному в языкознании. А ведь учебник предназначается для четвертого класса, для детей девяти — десятилетнего возраста! Известно ли ученому совету ПИИ Минпроса РСФСР, рекомендовавшему книгу к изданию, о возрастной и предметной специфике? Не сомневаюсь, что известно; Но вот о той простой истине, что ребенок до определенного возраста мыслит образами, что абстрактное мышление ему просто еще недоступно, — об этой истине хотелось бы напомнить товарищам из НИИ[19].

Глобальное, все более распространяющееся проникновение рационалистических (даже часто математических), формальных методов преподавания, игнорирование образного восприятия не доведет нашу школу до добра. С этим злом надо бороться самым решительным образом.

Другой причиной того, что ребенок не хочет в школу, подчас просто боится ее, являются, на мой взгляд, обычные интеллектуальные перегрузки (впрочем, они в какой-то мере и обусловлены как раз рационалистическими, не творческими способами преподавания). Программы по математике, физике и химии просто перегружены. Эта перегрузка не так уж и редко вызывает не только отвращение к учебному процессу, но и самое обычное нервное истощение учащихся, которое невозможно нейтрализовать на уроках труда и физкультуры. В этом смысле учеба с шестилетнего возраста представляется мне совершенно неправомерной. Сторонники этой идеи напрасно будут настаивать на том, что для детского организма это безвредно. Я убежден, что и пятидневная рабочая неделя как для детей, так и для учителей, просто необходима, что ее введение было бы только на пользу обществу. Нужно, наконец, осмыслить и тот факт, что рабочий день учителей не нормирован, и поэтому учителей давно пора освободить от дополнительных нагрузок. Словом — изменения в системе образования просто необходимы. Но изменения в сторону лучшую, а не в худшую. Ведь бывает и так, что под предлогом прогрессивных изменений принимаются весьма сомнительные решения. Ограничусь одним, самым, пожалуй, безобидным примером.