Раздвоение

— Это, конечно, иная страна, чем та, где я был в параллельном пространстве. Еще недавно между нами было полное доверие. Но, представляете, у них как будто снова стало преобладать влияние тех, из потустороннего мира! А их федеральные власти, похоже, тоже засланные. Может быть, появились благодаря новейшим технологиям по телепортации? Снова вылезли ухоженные сенаторы, владельцы богатых поместий, не мыслящие иного, кроме геополитического и геоэкономического подхода к проблемам человечества.

Там, как он сообщал, снова стали враждовать две партии — Слоны и Ослы, как будто тайная мировая власть не дает создать третью, самую удобную для всех.

Он увидел привычные забастовки и гуляния по улицам, где, правда, уже не крушат магазины и автомобили. Что ими движет? Все еще не изжита привычка защищать свою ферму, семью, и пусть остальные катятся ко всем чертям.

— У них все направлено на улучшение удобств тела, — закончил Лазутчик. — Но не прочь обладать тем душевным теплом, что есть у нас.

— Тогда почему они хотят воевать? — с тревогой спрашивал Иванов.

Игорек Тюлин встрянул:

— Как пересоздать ту породу, что всегда жила в конкуренции, междоусобных битвах за свое барахло? Хотя не мешало бы и нашу породу улучшить.

Собеседники не верили. Если получилось у нас, то почему это невозможно у них? Пусть с их спецификой недоверия друг к другу.

Женя Гольц обстоятельно доказывал:

— Они долго жили в демократии и свободе мысли. Да, в ней тоже свободно можно ограбить и распнуть другого. Но в глубинке зреет такая жажда единения, что все пересилит.

Он вдохновенно поднял голову.

— Это будет мир гораздо лучше нашего, припухшего от покоя и лени!

— А что делать сейчас? — вскинулся Эльф с вздыбленными волосами на голове. — Ведь, война может покончить с человечеством.

— Вековое отношение к Западу, как к злу, неверно, — твердой скороговоркой объяснял Гольц. — Там преобладает здоровая среда, суть которой выражена в литературе и искусстве их классиков и современных мыслителей, а мы не видим. У них очевидна тоска по той благополучной части планеты, где сейчас находимся мы. Здравомыслящих умов, не забитых выживанием на своих фермах, там очень много. Это они выходят на забастовки, требуя мира. Большинство граждан не желают вступать в их идеологические партии. А в нашем парламенте есть люди, способные снова вызвать доверие западного партнера, чтобы возродился былой мир на планете.

— Это ты правильно! — встряхнул одуванчиковой головой Эльф. — Все гораздо сложнее наших упрощенных представлений.

— Уступить, потеряв достоинство? — спросил тупой Семенов.

— Нет, уступить не теряя достоинства, — твердо сказал Гольц. — Отдать ту часть окраины, которая не хочет присоединяться к нам.

— Это потеря лица! — поднял глаза над очками Ухов. — Над нами смеяться будут.

— Это справедливо. И лучше, чем горы трупов.

Друг Близнецов слушал молча, с недоумением. Что-то напоминало ему прежнюю тяжелую жизнь.

7

В Парламенте было шумно. Кроме депутатов, пришли активисты.

Моложавый Председатель смотрел на встревоженных депутатов и гостей, сидящих по краю большого овального стола и на приставных стульях вдоль стен. Казалось, это были незнакомые ему люди, в них нет былого согласия.

Депутат с жирным лицом, похожий на политолога Кизякова из почти забытого зазеркального пространства, нес в зал профессорскую убежденность:

— На человеческий гуманизм рассчитывать нельзя. Искусственный интеллект, в котором мы заложили гуманистические начала, может справиться лучше.

Эльф, с вздыбленными волосами на голове, прервал приказным тоном, не терпящим возражений:

— Робот может не знать, спасать одного или всех. И будет в недоумении молчать, пока гибнет мир. А у человека есть выбор.

— Робот решает проблемы практические, — вякнул кто-то.

Псевдо-Кизяков, морщась от возражений, продолжал:

— Мы никогда не построим общество, где все будет хорошо. Будут другие проблемы. Вот они и возникли сейчас. Можем решить их только мобилизационным путем. Общим подходом к управлению народным хозяйством на основе ОАС — Общегосударственной автоматизированной системы учёта и обработки информации. На микро- и макроэкономическом уровне. Первое — приоритеты. Сейчас это — оборона. Второе — режим «от конкуренции — к кооперации». Третье — закрытый характер системы национальных финансов. На фоне угрозы санкций со стороны западной цивилизации внутреннее экономическое развитие важнее эспорта.

Эльф отрезал нахальным тоном:

— Человеческому существу дан самый тонкий мыслящий инструмент природы, который не может тупо доверять самым передовым технологиям. Это вопрос не искусственного интеллекта: как добиться мира без кровопускания?

Жирный политолог досадливо скорчил физиономию.

— Новые технологии могут искусственно отвернуть астероид, естественно мчащийся к нам — убивать.

Это была разминка.

Председатель прервал:

— Как же мы ответим на вызов западной цивилизации?

Эльф уверенно сказал:

— Надо договариваться. Ведь это уже было однажды! Снова дать возможность вспомнить былую дружбу. Ведь мы считали — это навеки.

Толстый филолог, из круга общественности, жалобно сказал: