Раздвоение

Они не в состоянии заслужить уважение окружающих, потому что не могут брать на себя дополнительные обязанности и предъявлять к себе высокие требования. Обычно это связано с тем, что в детстве их баловали и не приучили к дисциплине. У них нет настоящих друзей, и они плохо социализированы (несмотря на общительность), по причине своего мелкого эгоизма и безответственности. По этой же причине они не способны к упорному труду, не интересуются целями организации, в которой работают, и стремятся делать меньше, получая больше.

Тут проявляется их раздробленное восприятие времени: ревностное к нему отношение и полное непонимание его реальной ценности. С одной стороны, они одержимы временем и постоянно думают, как бы потратить побольше на свои игрульки, вроде чтения форумов по астрологии. С другой стороны, они совершенно не понимают, что время — ресурс для профессионального роста.

Они отнюдь не бойцы в жизни и, тем более, для них недоступна твердая морально-этическая позиция. Они довольно трусливы для экстремизма, приема тяжелых наркотиков и даже мелкого хулиганства. Поэтому их запоздалый (далеко не подростковый) бунт против общества выливается в бесплодные умствования и поверхностную ругань в адрес социальных институтов: семьи, школы, медицины. Однако если что-то вдруг случается с их бесценным здоровьем, они, подвывая, бегают по поликлиникам и добиваются госпитализации. Эти люди, как правило, кончают верой в паранормальные явления и псевдонауку, становятся адептами умеренных нерелигиозных сект (таких, как «Амвэй» и «Гербалайф») и пытаются распространять их продукцию. Их отклоняющийся образ жизни отпугивает от старых знакомых и привлекает таких же безобидных шизиков. Формируются социальные сети трусливых, эгоистичных, запутавшихся, стареющих людей, не способных на истинные чувства и потому крайне одиноких.

И тут выходит на сцену чудо-психолог Петр Николаевич Абаев и выдаивает из этих людей недодоенное. Остановимся, наконец, на его личности.

Он, как и любой заплутавший проповедник, нуждается в придумывании схем саморазвития (один из симптомов на ранних этапах шизофрении). Впрочем, если придумывать получается плохо, такие люди не гнушаются воровством чужих схем и их упрощением. Он одержим изобретательством и убежден в огромной ценности своих утверждений для науки. Он не имеет общественного признания и никогда его не получит.

Специалисты с формальным образованием просто отказываются разговаривать с ним, они не любят «изобретателей». Это вынуждает его ополчиться на социум и проповедовать отчуждение. С людьми, которые критические относятся к его идеям, он прекращает отношения. Живет он иллюзией, будто обладает незаурядными способностями, и любое ремесло ему подвластно. Поскольку профессиональные услуги стоят дорого, он их боится, зато получает удовольствие от самостоятельных дилетантских попыток, особенно, в сети Интернет.

При этом, в отличие от своих клиентов, он обладает недюжинным упорством. Он действительно прочитал все книги из своей библиотечки идиота. Он любит читать и подходит к вопросу серьезно, даже делает пометки карандашом на полях. Проблема, однако, в том, что он неразборчив, и хорошие серьезные книги остаются за бортом.

Что заслуживает уважения, так это его спортивный образ жизни, продолжающийся всю жизнь, благодаря которому он сохраняет чувство «на рельсах, в постоянном движении». Накачанная фигура и неизменная уверенность в себе делает его популярным среди блуждающих женщин. Сейчас он приближается к пятидесяти, и из всех женщин оставил одну, сорокапятилетнюю бухгалтершу, у которой есть три увлечения: встречи с сыном, поддержание своей фигуры и разведение роз в горшках. Выходные они проводят раздельно, потому что она ездит к сыну, живущему с отцом. Она приходит к Петру Николаевичу ночевать в будние, раза два в неделю. Ей бы хотелось постоянной семейной жизни, и когда-то она даже устраивала скандалы Петру Николаевичу. Потом она смирилась с ролью приходящей женщины и теперь лишь временами вяло посматривает по сторонам в поисках мужчины, который настроен серьезнее. Петр Николаевич когда-то был женат, но развелся, и теперь он бы вернулся снова к семейной жизни, но его род занятий этому мешает. Он проводит частные занятия в своей квартире. Если женщина станет жить с ним, то временами она будет находиться дома во время занятий. Скрываться несколько часов на кухне ей не понравится. Клиенту же не понравится, что кто-то еще есть в доме. Кроме того, она услышит, с какими психопатами имеет дело Петр Николаевич и какие «истины» он проповедует. Петр Николаевич мог бы найти работу по специальности (инженером в цехе розлива молока) или стать, например, продавцом компьютерной техники, но за десять с лишним лет своей домашней практики он привык, что работа — это собственный маленький мирок, где он царь и бог. Ему невыносимо даже подумать о том, чтобы по пять дней подряд ездить в другой конец города и проводить почти весь день в отрыве от родных стен.