Раздвоение

круглый синяк на запястье. «Ну, так что там было, у него в квартире? — спросил Володя.

— «Да что! Открыл газ и забыл. Окна все заперты были. Полежал так день, к вечеру

надышался и... шуиють! — газовщик махнул рукой от виска в сторону, потом добавил: —

Кофе очень хотел попить. На полу — разбитая насадка от кофеварки, а на столе рядом с

плитой турка стоит, в нее и кофе уже насыпан, и вода налита... так вот бывает... не, ну

представляешь, Вов, укусила меня! Цветы, говорит, мне не морозьте!» Он затянулся пару

раз, качая головой. Из подъезда показался начальник и закричал гневно: «Ну что встали!

89

Вашего шефа чуть не убили, а они стоят! Пой-й-ехали, быстро!» Газовщик сказал:

«Ладно, Володь, давай. Если проблемы с газом, звони напрямую, помогу всегда» —

«Давай», — Володя потряс его руку. Газовщики ушли. «Ты его знаешь?» — спросил

Дмитрий. — «Да я же тебе рассказывал, помог им однажды, когда на двор ко мне вызов

был. Не говорил? Ну, так вот, я вышел за хлебом. Смотрю, они въехать не могут. Тоха,

придурок, своей тачкой все перегородил, к бабе приехал. Ну я знаю, где его баба, пошел к

ним, говорю, там люди проехать не могут. Он сначала вякать стал, потом отогнал. Они

спасибо мне сказали. Вот и сдружились...» — «Понятно». — «Я много кого на районе

знаю, — сказал Володя после паузы, — ты обращайся». Володя не уставал повторять эту

истину и многих порядком утомил. Знакомых у него было, пожалуй, столько же, сколько

у Дмитрия с Алексеем вместе взятых. Когда они учились в школе, такое соотношение

сохранялось по весу. В результате, Володя с первого класса и класса до седьмого бил их,

отлавливая по одиночке, а они каждый раз мстили ему, подстерегая его вдвоем. Тогда они

не могли предположить, что станут втроем большими друзьями.

«Так чего там, с ментами, ты говорил, убийство?» — спросил Дмитрий. — «А! —

вспомнил Володя. — Я просто каких-то двоих... Давай, лучше, по порядку. Пришел я,

значит, вчера на турник, Петра нет. Ну, думаю, совсем уж мороз лютует, немудрено.

Прихожу сегодня, опять его нет. А потеплело ведь, чувствуешь? Думаю, что-то не так.

Пошел к нему. Звоню в дверь, не отвечает. Смотрю в замочную скважину, оттуда газом

воняет. А тут еще два каких-то урода ошиваться стали, в костюмчиках, представляешь?

Подошли, стоят за спиной. Спрашиваю, что им надо, молчат, на дверь смотрят. Говорю:

«К Петру Николаевичу?», не отвечают, стали мимо меня ломиться. Ну, я взбесился,

скрутил их за шеи и с лестницы пинком, они там встают, я подхожу, опять их пинком. По

всей лестнице спустил и из подъезда вышвырнул. Ну они и дали деру, как на улицу

попали. И, представляешь, ни слова так и не пикнули! Уроды! Я, конечно, менту не стал в

деталях рассказывать, как их бил. Сказал, просто, двое нариков терлись, выгнал их, они

свалили. Дал приметы. Но теперь я думаю, они не причем. Простые нарики, — Володя

раздавил бычок, сплюнул. — Эх, жалко Петруху как! Я аж заплакал, когда узнал. Давно со

мной такого не было», — Володя намекал Дмитрию, что его эмоциональный выплеск

должен остаться между ними. Дмитрий понимающе покивал.

«Когда его понесли эти, в противогазах, — продолжил Володя, — я поверить не

мог. Лежит, серый, не узнать его. А еще только позавчера, знаешь, как мне ногой зарядил!

Мы же с ним спарринги по утрам проводили, я тебе не рассказывал раньше...»

Володя взял дело под свой контроль, даже лично говорил с патологоанатомом

после вскрытия. Скоро Дмитрий узнал от него подробности. У Петра, оказывается, был

хронический пиелонефрит, с которым тот никогда не обращался к врачам. Вообще,

состояние было запущенное, у него начиналась постепенно почечная недостаточность, и

росли камни. А недавно воспаление почек обострилось. Когда патологоанатом узнал от

Володи, что Петр в летнем костюме и кедах бегал из года в год зимой по парку, тот

присвистнул и сказал: «Удивительно, что его только сейчас накрыло». У трупа нашли

следы сепсиса. Это значит, что когда Петр задохнулся от газа, у него была лихорадка с

температурой под сорок из-за острого воспаления почек, и он плохо соображал, что

делает. Ничего удивительного, что он забыл про включенный газ. Удивительно, как он

смог добрести до кухни и налить себе кофе в турку.

Что до двух наркоманов, то никого похожего в районной милиции не знали.

Володе показали с тысячу фотографий из московского и федерального розыска, но двух

наркоманов среди них не было.

Еще Володя пообщался с женщиной Петра. Сказал, что она очень милая и вообще

замечательная, и поражался, чего это Петр не женился на ней. Родственники Петра не

объявились, так что кремацию и похороны организовал Володя и эта женщина. С тех пор

он летом иногда приходил на кладбище с книгой, садился около могилы и читал. Позже

он даже привел туда своего сына и сказал: «Благодаря этому человеку твой папа

90