Раздвоение

Оказывается, Петр в первый же день тогда показал Володе несколько приемов боя с помощью полицейской дубинки. Увидев такое, Володя стал настаивать на спарринге. Он всегда любил драться, делал это качественно и не мог жить спокойно, если в его окружении оставался равный, с которым он еще не выяснил вопрос, кто сильнее. Петр охотно согласился на спарринг, они встретились в парке, и он уложил Володю в два коротких удара, так что тот потерял сознание. Володя проникся безмерным уважением к Петру. Возможно, думал Дмитрий, Петру достаточно было обмолвиться как-нибудь после этого о быстром чтении, чтобы Володя подхватил слова нового кумира, переиначил на свой лад и с взялся с тупым упорством воспроизводить снова и снова. Дмитрий сомневался, что за всю неделю занятий с Петром Володя прочитал хоть строчку текста.

Как он узнал от Петра, занятия проходили в необычном для его клиентов формате — в форме спаррингов в парке.

В общем, одно время знакомые Дмитрия и знакомые знакомых тянулись к Петру, хвастались достигнутыми результатами и «не жалели, что сходили». По второму разу, надо сказать, не ходил никто.

Впрочем, спустя пару лет походы к психологу в его среде прекратились. В какой-то момент иссякли новые истории о чудесах психотерапии из уст Петра, а Дмитрию надоело повторять старые, так что он перестал затрагивать этот вопрос даже по пьяни. Все знакомые, и знакомые знакомых, кто хотел, сходили к Петру. Хвастаться достижениями — все, кроме Володи — тоже устали довольно быстро. Петр выпал из жизни Дмитрия так же безболезненно, как появился, и Дмитрий долго не вспоминал про него.

Может быть, он не встретился бы с ним больше никогда, если бы у него не возникли проблемы с работой. И дело было отнюдь не в том, что он возмечтал о процентах за вербовку, а в том, что на короткое время ему стало совершенно нечего делать.

Впрочем, его работа достойна отдельного рассказа. Все его друзья были единогласны в том, что она самая необычная в их тусовке.

Дмитрий почти четыре года подряд работал преподавателем йоги в фитнес-центре.

Нельзя сказать, чтобы, начав работать, он был большим специалистом, но по меркам друзей его увлечение йогой было нешуточным. Среди собутыльников он приобрел даже некоторую известность, и его часто спрашивали про буддизм, нирвану, и как бы так потянуться, чтобы голова не болела (или живот). Дело в том, что ни на одной попойке не забывал он ввернуть что-нибудь глубокомысленное про йогу. Такая непреднамеренная самореклама сослужила ему хорошую службу. Если бы не слава знатока йоги среди друзей, он бы никогда не получил работу тренера.

В действительности, он к началу работы прочитал только одну книгу по йоге, и то не до конца. Обстоятельства знакомства с книгой не были приятными.

Когда он закончил школу, полтора месяца ему пришлось провести в Кимрах, в пыльной квартире с кактусами на подоконниках, заботясь о больной бабушке.

Собственно, она не была больна, просто слабела день ото дня и все больше спала. В больницу она ложиться отказывалась и переехать в Москву тоже. Отец приехал сменить Дмитрия только в середине августа, выйдя в отпуск.

Когда Дмитрий жил у нее, она уже почти не вставала, и вскоре после того, как Дмитрий уехал в Москву, смененный отцом, умерла. За время в Кимрах он испытал на собственной шкуре все тяготы заботы о тяжело больном родственнике. На его плечи легла даже готовка. Бабушка, в те редкие часы, когда не спала, подробно инструктировала его о правилах готовки, и это определило его кулинарные навыки на последующие годы. В часы бодрствования она также рассказывала много историй из своей жизни. Дмитрий слушал с интересом, ее рассказы отложились в памяти и стали глубоко личным достоянием, которым он ни с кем не делился и которое переосмысливал с прожитыми годами.

Его не угнетали хозяйственные обязанности, а общение с бабушкой доставляло удовольствие, «тяготами» было для него другое. Бабушка очень много спала, и он оказывался один на один с одиночеством и скукой. Было тяжело без привычных друзей и без возможности включать телевизор, который бабушка ненавидела и при звуках которого в другом конце квартиры мигом просыпалась и начинала ворчать. Она, вообще, могла проснуться в любой момент. Если в это время его не было в квартире, например, он отходил в магазин, то она нервничала и плакала от страха. Поэтому он ни разу не смог позволить себе даже сходить на реку. К своим обязанностям он относился серьезно.

Быстро для него стал очевиден тот удручающий факт, что ему придется читать книги, чтобы не свихнуться от скуки. Перебирая пыльные полки, он и обнаружил книгу по йоге. Она привлекла его обилием картинок и конкретикой: «Делайте то, делайте это».

Кроме того, он вспомнил спор с одноклассником, случившийся за пару лет до этого. Он тогда утверждал, что йога — это сексуальное извращение, а друг — что это восточная еда.