Раздвоение

«Дело ваше, — пожал плечами Петр Николаевич. — Я все равно не могу проверить. Но без физических упражнений я за результаты не ручаюсь». Через два дня Олег уже был приручен, испытывал священный трепет перед Петром Николаевичем и клялся, что бегает и крутит веревку.

Теперь, спустя полгода, Олег пришел с новой целью: стать смелым и не бояться драк. Буквально сразу Петр Николаевич понял, что пациент безнадежен. Когда вчера, в понедельник, было первое занятие, и Олег заявил о своей новой цели, Петр Николаевич надвинулся на него и прорычал с угрозой: «Сейчас врежу по черепу, сразу страх пройдет».

Олег вскрикнул, прижался к стене и пролепетал: «Не надо меня бить!» — «Ты что, Олег, я же пошутил!» — возмутился Петр Николаевич, перейдя даже на «ты». Олег издал нервный смешок и промямлил: «А… я понимаю».

В понедельник тьюнинг затронул все те же мотивы, и Петр Николаевич не ожидал ничего нового сегодня, во вторник. Олег, однако, его удивил. Он признался, снимая ботинки, что его депрессии были вызваны только тем, что у него нет девушки. И страх перед драками он хотел перебороть только ради этого. Теперь он «решил не скрывать первопричину всех бед» и поэтому вручает Петру Николаевичу новый листок с целями.

Петр Николаевич воспринял это без энтузиазма, потому что один похожий клиент у него уже был, и сегодня еще предстояло с двух до четырех выслушивать всякие мерзости из его сексуального опыта.

Однако проблема Олега, как выяснилось, была совсем другая. Для своего возраста он, судя по всему, прилично запаздывал в половом развитии. Насколько Петр Николаевич помнил, обычно парни в семнадцать уже имели какой-то сексуальный опыт и воспринимали секс как самую главную награду в жизни. Олега же, судя по тьюнингу, волновало исключительно презрение со стороны девушек. Ему было важно, чтобы к нему относились с интересом и уважением. Сексуальные мотивы не всплывали нигде.

За время тьюнинга, наряду с обычным набором из тошнотворной еды и страха перед увечьями, он попотчевал Петра Николаевича двумя душещипательными историями «больших неудач» с девушками.

На подготовительных курсах, в параллельной группе, была девушка по имени Настя. Олегу она нравилась, но он боялся приближаться. Однажды он собрал все свое мужество и подошел к ней на перемене, когда она сидела за партой и болтала с подругой.

Все мужество ушло на то, чтобы подойти, и для того, чтобы заговорить, сил уже не осталось. Какое-то время он глупо стоял и пялился ей в затылок. Наконец, ее подруга заметила его и сообщила Насте. Та повернулась и сразу же отшатнулась от него, как будто от чего-то «липкого и заразного», по выражению Олега. «Чего ты встал? — закричала она. — Чего тебе надо?» Он не ответил и смылся в свою аудиторию, где затаился за партой и стыдился смотреть на одногруппников. Ему казалось, что все уже знают о его неудаче и втайне злорадствуют.

Вторая история была не такой камерной. Как-то осенью две девушки с курсов встретили его, когда он выходил, и предложили пройтись с ними до дальней станции метро. Он согласился. Они нашли его интересным и необычным. Последовала еще пара таких прогулок. После этого они предложили поехать с ними погулять по Сергиевому Посаду в выходные. Такая поездка казалась ему вещью рискованной. Он боялся быть избитым. Он и так ходил по улице в постоянном страхе, что к нему пристанут, и это в тихих районах Москвы. А уж все, что было за пределами Московской кольцевой автодороги, он воспринимал как зону смерти. Особенно его пугали пригородные электрички.

Однако он согласился поехать. Согласие, по сути, сорвалось с его языка, потому что он боялся говорить людям «нет» в лицо. Выслушав их радостные восклицания, он тут же подтвердил намерение, хотя отлично понимал, что это сугубое лицемерие. Он надеялся на то, что после пары дней какие-нибудь обстоятельства заставят девочек отказаться от поездки. В первую очередь, он рассчитывал, что их остановит большое домашнее задание на выходные. Тогда бы получилось, что это они отказались от планов, а не он. Это выставит его в хорошем свете, а их в плохом. Они почувствуют себя моральными должниками, и это облегчит его отношения с ними.

Но они не позвонили, а в пятницу, на подготовительных курсах, спросили радостно, готов ли он к поездке. Нехотя он ответил «да», стараясь казаться расслабленным и веселым. Вечером он, после долгой внутренней борьбы, позвонил одной из них и сказал, что возникли очень неприятные обстоятельства, о которых ему даже тяжело говорить, и поэтому он никуда не поедет.

После этого девушки остыли к нему и больше не приглашали ходить гулять. Скоро он обнаружил, что от них не отлипают два «курящих парня» с курсов и даже держат их за руки, а значит, они, видимо, стали встречаться.

Уходя в конце занятия, Олег спросил: «Скажите, у меня есть шанс насчет девушек?» — «О! Еще бы!» — сказал Петр Николаевич и настойчиво сунул ему руку для прощания.