Разгадай мою смерть

Я пока не стану рассказывать мистеру Райту о человеке за окном, как и о своем страхе перед утратой рассудка. Если я ему ничего не скажу, он продолжит обращаться со мной как с нормальной, а я, соответственно, так и буду себя вести. Он исходит из того, что я в здравом уме и трезвой памяти, значит, я должна оправдать его ожидания. Вдобавок я чувствую себя в безопасности, пока нахожусь в обществе мистера Райта. Подожду до вечера, а потом скажу.

Сегодня его кабинет уже не залит светом; по углам прячется сумрак, который я стараюсь не замечать. Слыша себя со стороны, я понимаю, что речь у меня немного замедленная и смысл слов ускользает. Однако поскольку мистер Райт сказал, что сегодня рассчитывает закончить, я должна напрячься.

Мистер Райт не замечает перемен в моем состоянии. Либо я хорошо притворяюсь, либо он полностью сосредоточен на завершении работы с главной свидетельницей. Мистер Райт коротко восстанавливает мои последние показания.

— Хэтти Сим сообщила вам, что врач, который делал ей инъекцию и принимал роды, носил маску?

— Верно. Я уточнила, были ли это разные люди или один человек. Хэтти сказала, что один, но не запомнила его приметы — голос, цвет волос, рост и прочее. Она пыталась стереть из памяти этот кусок жизни, и я ее не осуждала.

— Вы пришли к выводу, что роды у Хэтти и Тесс принимал один и тот же врач?

— Да. Более того, я не сомневалась, что он и есть убийца. Правда, чтобы идти в полицию, требовались доказательства.

— Более веские аргументы?

— Именно. Я должна была доказать, что он умышленно скрывал лицо под маской. Мне не удалось выяснить, кто принимал у Тесс роды — и это тоже было не случайно, — но я надеялась хотя бы узнать, кто вводил ей и Хэтти экспериментальный препарат.

К тому времени как я добралась из Чизвика до больницы Св. Анны, было уже за полночь. Свет в окнах не горел, и я сообразила, что время для расспросов не самое удачное, однако, чувствуя необходимость разобраться во всем немедленно, я уже нажала кнопку звонка. Незнакомая медсестра, открывшая дверь, хмуро посмотрела на меня, и я вспомнила, что в больнице принимают особые меры предосторожности против похищения младенцев.

— Извините, мне нужна старшая акушерка. Если не ошибаюсь, Крессида.

— Она давно дома. Ее смена закончилась шесть часов назад. Приходите завтра.

Нет, ждать я не могла.

— А Уильям Сондерс здесь?

— Вы его пациентка?

— Нет, — замялась я. — Приятельница.

Где-то в глубине заплакал ребенок, потом еще один и еще. Раздался сигнал вызова из палаты. Молодая медсестра поморщилась, и я заметила, какой утомленный у нее вид.

— Ладно, проходите. Он в комнате для дежурных врачей, третья дверь справа.

Под недоверчивым взглядом медсестры я постучала в дверь и вошла. В комнате царил полумрак, свет падал только из дверного проема. Уильям мгновенно проснулся и сел на кушетке — как-никак во время дежурства он должен был находиться в полной готовности к действию.

— Что вы тут делаете, Би?

Так меня не называл никто, кроме тебя. Ты словно бы позволила Уильяму разделить частичку нашей с тобой близости. Он откинул плед и встал. На нем была синяя медицинская форма, волосы немного примялись. Мне бросились в глаза теснота и жесткая узкая кушетка.

— Вы знаете, кто из докторов вводил участницам эксперимента препарат с лечебным геном? — спросила я.

— Нет. Хотите, чтобы я попробовал выяснить?

Прямо и просто.

— Да.

— Хорошо.

Уильям выглядел очень собранным и деловитым. Я порадовалась, что он воспринял меня всерьез.

— Может быть, вам известны имена и фамилии других пациенток, помимо вашей сестры?

— Кася Левски и Хэтти Сим. Тесс познакомилась с ними в клинике.

— Будьте добры, запишите.

Он подождал, пока я, порывшись в сумке, нашла ручку и записала фамилии, а затем осторожно забрал у меня листок бумаги.

— Позвольте спросить: почему вас интересует эта информация?

— Потому что этот человек был в маске! И когда делал укол, и когда принимал роды.

Возникла пауза, и я ощутила, что серьезность, с которой Уильям ко мне отнесся, ослабела.

— Вообще-то для медицинского персонала вполне естественно надевать маски, особенно в родильном отделении, — пожал плечами он. — Роды — такая штука… Кровь, слизь, прочие биологические жидкости; без средств защиты не обойтись.

Уловив мое недоверие и разочарование, он продолжил:

— Это лишь соблюдение правил, по крайней мере в нашей больнице. Мы занимаем второе место после Йоханнесбурга по количеству клиентов с положительным ВИЧ-статусом. Нас регулярно заставляют сдавать анализы, чтобы не допустить заражения пациентов, однако никто их не проверяет. Когда к нам приходит беременная женщина, мы не знаем, является ли она ВИЧ-инфицированной.

— Но при чем здесь введение препарата? Это же просто инъекция, укол. Никаких биологических жидкостей. Зачем надевать маску?

— Вероятно, врач, который делал укол, просто привык соблюдать правила безопасности.

Раньше я находила способность Уильяма видеть в людях лучшее трогательной, ведь она напоминала мне о тебе, однако сейчас та же самая черта меня взбесила.