Разгадай Москву. Десять исторических экскурсий по российской столице

«9-го числа (апрель 1702 года. – А.В.) царь опять потешался катаньем на Москве-реке. Гребцы на шлюпке его величества, равно как и княжны, сестры его, одеты были в белые рубахи, по-голландски, с оборками напереди. Все иностранные купцы накануне еще получили приказание заготовить к плаванию по две рубахи от каждого купца. На каждой шлюпке было по две небольшие мачты, для того чтобы можно было плыть на парусах в случае, если ветер будет благоприятный. Плавание должно было начаться на Москве-реке от увеселительного дома генерал-фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева, лежащего на этой реке, невдалеке от города Москвы, насупротив прекрасной дачи его величества, называемой “Воробьевы горы”. Генерал этот в предшествовавший день угощал там в своем доме его величество и все его общество. Оно состояло из царевича, сестры его величества, сопутствуемой тремя или четырьмя русскими боярынями, из множества знатных господ придворных и других, также из нашего резидента, нескольких иностранных купцов и из пятнадцати или шестнадцати немецких господ. Все шлюпки стояли наготове перед сказанным увеселительным домом, числом около сорока, и в каждой от десяти до двенадцати гребцов. Когда царь сел в свою шлюпку и все общество также разместилось, тронулись плыть и поплыли с необыкновенной быстротой, проплыли мост и направились в Коломенское – большой увеселительный дворец его величества, стоящий от Москвы в двадцати верстах, если плыть водою, по берегу же, сухим путем, только в семи верстах. В Коломенское прибыли около 7 часов вечера и нашли там истинно царский ужин. На следующий день угощение продолжалось также и притом с музыкою. В 3 часа после обеда возвратились в город – одни в каретах, другие в колясках, а кто верхом на лошади».

В 1709 году, 12 декабря, царь провел здесь десять дней в ожидании подхода войск после Полтавской баталии. Сюда же доставили плененных шведских генералов и офицеров. У А. С. Пушкина в «Полтаве» читаем:

Пирует Петр. И горд, и ясен,

И славы полон взор его.

И царский пир его прекрасен.

При кликах войска своего,

В шатре своем он угощает

Своих вождей, вождей чужих,

И славных пленников ласкает,

И за учителей своих

Заздравный кубок подымает.

А 18 декабря родилась его дочь Елизавета; ряд источников указывает, что рождение наследницы престола произошло именно в Коломенском.

Несмотря на то что все силы Петра отныне были направлены на отстраивание новой столицы – Петербурга, Коломенское он не забывал. В 1718 году император своими глазами убедился, что отцовский дворец ветшает. Обеспокоившись постепенным разрушением родительского гнезда, Петр приказал укрепить фундамент, заменив гнилые бревна камнем, что и было осуществлено под руководством видного зодчего той поры, ученика Доменико Трезини Михаила Земцова. Основные проекты были сработаны Земцовым для Петербурга, но работал он и в Москве, особенно после снятия запрета на строительство каменных зданий в 1819 году (весь камень Петр приказал везти в новую столицу).

Для замены фундамента дворец следовало поднять на домкратах, чтобы вынуть рассыпающиеся бревна и сложить фундамент. За этой работой дворцовых рабочих и застал голштинский дворянин Фридрих Вильгельм Берхгольц, находившийся на службе у герцога Карла Фридриха Гольштейн-Готторпского, будущего зятя Петра I. Берхгольц скрупулезно записывал все, что видел и слышал.

4 мая 1722 года он записал: «Его высочество обедал вне своей комнаты, но посторонних при дворе не было. После обеда он никуда не выходил из своего кабинета. В этот день император и императрица поехали в Коломенское, но на короткое только время». Как видим, речь шла о поездке Петра I и императрицы Екатерины в Коломенское.

22 июня мемуарист пишет: «Мы заехали еще в другое место, называемое Коломенским, где находится большой увеселительный дворец прежних царей и где мы обедали, потому что его высочество послал туда вперед одного из своих поваров с провизией, чтобы приготовить для нас что-нибудь. Здесь мы случайно застали шталмейстера императрицы, заведывающего этим местом, который принял нас очень учтиво и водил по всему дворцу. Это огромное деревянное здание весьма замечательно по своей древности и необыкновенной величине. Шталмейстер уверял его высочество, что в нем 270 комнат и 3000 окон, больших и малых, считая все вместе. В числе комнат есть очень красивые и большие; но все вообще так ветхо, что уж не везде можно ходить, почему наш вожатый в одном месте просил нас не ступать по двое на одну доску, и мы, конечно, не пошли бы туда с его высочеством, если б нам об этом сказано было прежде; но он думал, что так как сам император еще недавно всюду ходил там, то и нас необходимо везде поводить.