Разгадка 1937 года

Об омоложении высших партийных кадров свидетельствовало сравнение данных о партийном стаже делегатов XVII и XVIII съездов ВКП(б). По словам докладчика мандатной комиссии Н.И. Ежова, 80 % делегатов XVII съезда «вступили в партию в годы подполья и Гражданской войны», т. е. до 1920 года. Ежов называл «подпольщиков и членов партии со стажем до 1920 года… основным, проверенным слоем членов партии, прошедшим школу Гражданской войны», за которым «остается руководящая роль».

В докладе же мандатной комиссии на XVIII съезде Г.М. Маленков сообщил, что делегатов с таким партстажем было 19,4 %, то есть в 4 раза меньше. Хотя, как подчеркивал Маленков, доля таких делегатов существенно превышала соответствующую долю среди членов партии (8,3 %), и это означало, что многие ветераны партии по-прежнему занимали видное место в ее руководстве, но было очевидно, что лица, пришедшие к власти в первые годы Октябрьской революции, стали составлять не подавляющее большинство, а меньшинство среди руководящих кадров страны.

О притоке молодежи на руководящие должности свидетельствовало и то, что почти половина делегатов XVIII съезда (49,5 %) были моложе 35 лет. Старше 50 лет были лишь 48 делегатов, на долю которых приходилось 3 % всего состава съезда.

Омоложение высших кадров партии привело к заметному росту их уровня образованности. Если на XVII съезде партии число делегатов с высшим образованием было около 10 %, то на XVIII съезде таких было 26,5 %. В то время как на XVII съезде число делегатов со средним образованием было 31 %, то на XVIII съезде таких было 46 %. В то время как в 1934 году лица с высшим и средним образованием составляли менее половины высшей партийной элиты, то в 1939 году на их долю приходилось абсолютное большинство.

До сих пор повторяют утверждение о том, что репрессии сыграли роковую роль в поражениях Красной Армии в первые месяцы Великой Отечественной войны. Сильно преувеличено число репрессированных среди военных. Пишут о 40 тысячах арестованных и расстрелянных лиц из командного состава РККА. На самом деле, как свидетельствует справка о количестве уволенного командно-начальствующего состава за 1935–1939 годы, составленная в апреле 1940 года и подписанная начальником управления по командному и начальствующему составу РККА Е.А. Щаденко, в 1937–1939 годах из Красной Армии убыло 35 020 офицеров. Из них 2870 было «исключено за смертью, инвалидностью и по болезни», 3380 были уволены по моральным причинам «(пьяницы, разложившиеся, расхитители народного достояния)». Арестованных было 8075, 7482 были уволены как исключенные из партии «за связь с заговорщиками». 2219 человек были «уволены по директиве народного комиссара обороны от 24.6.38 № 200/ш (поляки, немцы, латыши, литовцы, финны, эстонцы, корейцы и др., уроженцы заграницы и связанные с ней)».

Многие авторы утверждали, что особенно сильный ущерб вооруженным силам страны был нанесен вследствие того, что были репрессированы Маршалы Советского Союза Тухачевский, Блюхер, Егоров, а также другие видные военачальники. При этом не учитывается, что, как и репрессированные партийные руководители, эти военачальники выдвинулись в годы Гражданской войны, в которой в силу ее спе-цифики огромную роль играли кавалерийские соединения и партизанские методы боевых действий. Современная военная техника в годы Гражданской войны практически не применялась. О том, что слепое следование военным навыкам Гражданской войны стало мешать советским военачальникам, свидетельствовал опыт войны с Финляндией зимой 1939/40 года. Об этом говорил И.В. Сталин в своем выступлении 17 апреля 1940 года на совещании начальствующего состава Красной Армии. В этой связи он подчеркивал: «Гражданская война – это не настоящая война, потому что это была война без артиллерии, без авиации, без танков, без минометов». Сталин указывал на то, что «культ традиции и опыта Гражданской войны, с которым надо покончить, и помешал нашему командному составу сразу перестроиться на новый лад, на рельсы современной войны». Одним из следствий советско-финляндской войны явилась отставка Маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова с поста наркома обороны СССР; очевидно, что в нем увидели главного носителя «культа традиции и опыта Гражданской войны».