Разгневанная река

Донг ехал задумавшись и не заметил, как вдруг перед самым его носом возникла преграда — поперек дороги шеренгой стояли японские солдаты в стальных касках, с пучками веток, прикрепленными на спине, и, помахивая винтовками, давали понять, что дорога закрыта. Донг резко затормозил. Жители уже привыкли к подобным запретам, все безропотно сворачивали на кукурузное поле, чтобы добраться в город кружным путем. Донг подошел к толпе любопытных, наблюдавших учения японских солдат. То ползком, то пригнувшись, короткими перебежками они пробирались по дамбе, прячась за кустами, бугорками и стволами мыльного дерева, разросшегося по берегу, вдоль насыпи, по которой вилась асфальтовая лента шоссе. Время от времени слышалась короткая резкая команда. Посреди шоссе небольшой плотной группой стояли, позванивая шпорами, офицеры. Их длинные мечи едва не касались земли. Один из них, пожилой, с редкими усиками, смотрел в бинокль на город. Время от времени он отрывался от бинокля, оборачивался к группе адъютантов и, показывая рукой вперед, отдавал распоряжения. Рядом несколько ординарцев держали под уздцы маньчжурских верховых коней, черных, лоснящихся, упитанных, кони нетерпеливо били по асфальту железными подковами. Наконец офицер опустил бинокль и дал знак ординарцам. Те подвели коня, и офицер не торопясь, с сознанием собственного достоинства уселся в седло. Двое офицеров помоложе тоже вскочили на коней, и все трое поскакали по шоссе.

Донг сошел на кукурузное поле и поехал по тропинке, испытывая раздражение и одновременно зависть к этим представителям сильной державы. «Придет ли наконец время, когда и мы сможем держаться вот так же уверенно и независимо? В своей же стране приходится ходить с опаской да с оглядкой, чувствовать себя полурабами».

Донг опоздал на тренировку почти на полчаса. На стадионе он быстро сбросил рубашку, брюки и, оставив их прямо на каменной скамье трибуны, сбежал на травяное поле. Там уже ходил, глубоко дыша после пробежки, высокий плечистый мужчина лет тридцати, загорелый, с большими залысинами. Увидев Донга, он приветливо улыбнулся:

— Что так поздно?

— Японцы перекрыли дорогу, пришлось добираться кружным путем.

Ти был старшим по возрасту среди учащихся, посещавших стадион. В свое время он получил диплом лиценциата прав, но не захотел служить в правительственном учреждении и теперь давал частные уроки, ухитряясь выкраивать время для работы в Обществе по распространению новой письменности и в Федерации студентов Индокитая. Его знали и любили почти во всех учебных заведениях Ханоя. Донг познакомился с Ти совсем недавно, с тех пор как стал тренироваться на стадионе, и с первой же встречи между ними возникло чувство взаимной симпатии.

— Засеки, пожалуйста, — попросил Донг приятеля, выходя на дорожку. — Хочу прикинуть четырехсотметровку.

— Нажми! — Толстые губы Ти расплылись в добродушной улыбке. — Пора улучшить время.

После тренировки Ти подошел к Донгу.

— Мне нужно поговорить с тобой. До начала лекций еще есть время, может быть, сходим позавтракаем в лапшевной рядом с Обществом? Ты не пробовал там куриную лапшу?

Лапшевная находилась на Барабанной, недалеко от просветительного учреждения, именуемого Обществом умственного и морального совершенствования. Утром в ней бывало десятка два-три завсегдатаев, которые либо размещались на длинных скамьях, приставленных вплотную к стене, либо просто стояли на тротуаре и шумно, с наслаждением тянули из фарфоровых мисок дымящуюся лапшу, от которой шел аппетитный запах перца, лука, лимона и ныок-мама. Посетители — секретари, чиновники, маклеры — наперебой намеренно громко, с видом тонких ценителей выкрикивали заказы, прибавляя при этом: «Мне с репчатым луком» или «будь добр, пожирнее», «не забудь потрохов добавить», «и сухой колбаски подрежь»… Хозяева лапшевной, пожилая супружеская чета, едва успевали разносить миски и, не переставая, повторяли: «Хорошо, хорошо, это господину «с лучком», это тому, кто «пожирнее», а это господину «побольше перчика»… Миски принимались с необыкновенно важной миной. Лапшу не просто ели, ее вкушали, словно всем своим видом показывая: вот как надо есть настоящую лапшу!