Разгневанные почтальоны

– А если подумать? Глухой Мулла ведь сидит в федеральной тюрьме. Надави посильнее, Чиун.

Боль стала совершенно невыносимой.

– Глухой Мулла! Ради Аллаха – мною командует Глухой Мулла!

– Дай-ка лучше я попробую, учитель. У тебя, похоже, не получается.

– Как бы не так! Магометанин не в силах мне сопротивляться.

– Но он говорит неправду.

– Нет, клянусь бородой Пророка, я не вру. Я слуга Глухого Муллы.

И тут в его плечо впились чьи-то стальные пальцы. В то время как из мочки уха по телу Мохаммеда распространялись электрические разряды, в плече словно бы ломались кости.

– Ради всего святого! Это Глухой Мулла! Что мне сделать, чтобы вы поверили? – простонал Мохаммед.

Внезапно все разновидности боли исчезли.

Оба мучители отодвинулись в сторону, и Али услышал их сдавленный шепот.

– Он говорит правду, – произнес высокий американец с головой, похожей на череп мертвеца.

– А я что тебе говорил? – проскрипела древняя мумия.

– Может, Глухой Мулла посылает указания из тюрьмы?

– Как знать.

И они вернулись.

– Каков же план игры? – спросил американец.

– Развязать террор, проливать кровь неверных и множить всякие неприятности, – неохотно выдавил Мохаммед. – Тогда страна неверных падет, и на земле идолопоклонников взойдут чистые цветы ислама. Это делается для вашего же блага, поскольку внутренне вы все истинные мусульмане.

– Какова твоя роль?

– Я должен был что-то взорвать по приказу.

– Что именно?

– То, что прикажут.

– А что тебе приказали?

– Мне еще не приказывали! Что я буду за террорист, если, зная о готовящихся операциях, попаду в руки врага?

– Террорист, представляющий ценность, – сказала мумия.

– Значит, я не представляю ценности? – опустил голову Мохаммед.

– Для нас нет, – ответил американец.

– Вы меня убьете?

– Нет. Ты совершишь самоубийство.

– Я хочу умереть, меня ждут в раю. Но я не желаю совершать самоубийство, не прихватив с собой нескольких неверных. Я почтальон-самоубийца, а не дурак.

– Ты и то, и другое.

– Разве так бывает?

Тут американец схватил магометанина, перебросил через орла с распростертыми крыльями, и Мохаммед Али увидел летящий ему навстречу тротуар. Последняя мысль его перед тем, как разбить голову о твердый бетон, была такая: Я еще слишком молод, чтобы просто взять и умереть.

* * *

Спустившись с другой стороны здания, Римо и Чиун смешались с толпой зевак.

– Все гораздо проще, чем мы думали, – сказал Римо. – Мы знаем, где находится Глухой Мулла. Нам нужно только извлечь его оттуда.

– Задания Смита никогда не бывают легкими, – возразил Чиун.

– А это легкое.

– Не надейся слишком-то.

У самого перекрестка Атлантик-авеню и Саммер-стрит их с воем обогнала машина «скорой помощи».

– К чему такая спешка? – удивился мастер Синанджу. – Ведь он мертв.

– Видимо, они хотят забрать его, прежде чем телекамеры заснимут каждую каплю крови.

– Неужели какие-то кретины наслаждаются видом крови?

– Конечно, те, которые не сталкиваются с этим каждый день, как мы с тобой, – буркнул Римо.

Учитель кивнул, продолжая смотреть по сторонам. Внезапно он прищурил глаза и как-то странно зашипел.

Римо заметил Тамайо Танаку мгновением позже. Она замерла перед передвижным телефургоном, держа перед чувственными красными губами микрофон с эмблемой четвертого канала.

Благодаря своей способности отфильтровывать шумы мастера Синанджу услышали, что она говорит.

– ...неопровержимая информация, что в Почтовую службу Соединенных Штатов проникли мусульманские террористы, стремящиеся к мировому господству.

Танака дотронулась до наушника, позволяющего ей слышать передачу из студии.

– Да, мусульманские террористы. Не ополчение, как сообщалось раньше. И не фракция профсоюза почтовых служащих.

– Что ж, прекрасное начало, папочка. Теперь начнется паника, – хмыкнул Римо.

– Я не виноват, – отозвался Чиун.

– Пока, Дженис, – сказала Тамайо Танака и передала микрофон звукорежиссеру.

Девушка как раз поправляла грим, когда перед ней словно из-под земли выросли Римо с Чиуном.

– Думаю, вам по меньшей мере нужны три источника, чтобы выдать в эфир нечто подобное тому, что вы только что сказали, – произнес Римо.

– Ну, двое – это вы, – отозвалась Танака, не отрывая взгляда от зеркальца.

– Строго неофициально.

– А третий источник – я сама, – добавила она. – У меня неплохой рейтинг, что и обеспечивает доверие к моей информации.

– А что, если мы все ошибаемся? – спросил Римо.

– Тогда ведущий воскресной программы выскажет пятнадцатисекундное опровержение. У меня глаза ровные?

– Один чуть ниже, – откликнулся Чиун.

– Который?

– Сами догадайтесь, – вмешался Римо. – Между прочим, вы должны нам двадцать долларов за поездку на такси.

– Это была моя машина. Вы ее угнали. Скажите спасибо, что я не вышвырнула вас вон!

– Знаете, вы напоминаете мне Читу Чинг.

Тамайо широко улыбнулась.

– О, мой идеал! Я стану такой же.

– Нельзя сказать, что она очень уж приятная женщина.

– В любом большом городе найдется по крайней мере одна ведущая-азиатка, и каждая из них сражается за то, чтобы занять место Читы Чинг. А я только что шагнула вверх по золотой лестнице.