Разгон

Однако Кучмиенко пришел не один - привел за собой единоличную армию, которая называлась его женой Полиной, а затем готовились резервы в лице сыночка Юрика, или Юки, как называли его Кучмиенки.

Юку Карналь почувствовал прежде всего. Однажды он вырвался с дочкой в зоопарк. Побродив несколько часов между клеток, подразнив зверей, покатав Людмилку на пони, он повез ее домой, но на бульваре Шевченко дочка захныкала, что хочет посмотреть Владимирский собор.

Карналь остановил машину, сказал:

- Ну, смотри.

- Хочу вблизи.

Он объехал квартал, остановился на тихой улице Франко, вышел из машины, взял Людмилку за руку, повел вокруг собора, показал таинственные, исполненные загадочности истории двери с изображением князя Владимира и княгини Ольги. Дочка потянула его на паперть.

- Туда хочу!

Когда же он ввел ее в собор и она увидела росписи Васнецова и Нестерова, всплеснула ладошками и, дерзко разрушая торжественную тишину собора, закричала:

- Вот это рисуночки!

- Кто тебя научил так выражаться? - спросил Людмилку уже в машине Карналь. - Почему "рисуночки", а не рисунки? Что это за жаргон?

- А так говорит Юка.

- Какой Юка?

- Кучмиенко.

Кучмиенки вели наступление тремя колоннами. Одна била в Карналя, другая - в Людмилку, третья - в Айгюль. Возглавляла этот штурм Полина. Жадная к жизни, самоуверенная, несокрушимая, красивая, здоровая, энергичная, была не похожа ни на подруг Айгюль, которые только и знали, что говорить про балет и про театр, ни на тех ученых, что приходили в гости к Карналю и говорили только про науку. Полина относилась к самой себе с веселым пренебрежением. Называла себя "безымянной высотой", довольствовалась ролью жены человека не без значения, а может, и выдающегося - это мы еще увидим! Не верила, что всем надо быть выдающимися, разве же в этом смысл и цель жизни, да еще для женщин? Для женщины главное - красота, это ее талант и все преимущества в мире.

Отчаиваясь наступлением старости, в стремлении отомстить неведомо кому за попусту истраченные годы, Полина любила передавать сплетни и анекдоты о знакомых. Хвасталась любовниками, мечтала о любовниках, развертывала сногсшибательные планы супружеских измен.

Карналь возмущался:

- Зачем ты все это ей позволяешь, Айгюль?

Нерастраченной энергии у Полины было так много, что она охотно выплескивала ее и на Карналя.

- Ты почему так много сидишь за книгами? - кричала она задорно. Хочешь стать шизофреником? Неужели мало телевизора? Книги читают только шизофреники! Что, у тебя на столе еще и романы? Мой Кучмиенко никогда не читает никаких романов. Зачем забивать себе голову? Это исторический роман? Боже, восемьсот страниц! Такое может написать только ненормальный человек. Посмотри на портрет этого писателя, на его глаза. Это глаза безумца. Даже за очками не может скрыть неистовости взгляда!

Она буквально ошеломляла могучим потоком слов и невежеством. Когда Карналь несмело заикнулся, что писатель, подаривший ему свой роман, лауреат, Полина обрадованно воскликнула:

- Я же говорила: ненормальный! Где ты видел нормального лауреата? Если не столетний дед, остекленевший от склероза, то просто энергичный пенсионер, который всем кишки прогрыз своими домоганиями. Где ты видел лауреата в двадцать или хоть в тридцать лет?