Разгон

Людмила. Ты не слышал о случае на охоте? Это так характерно для Юки. Папа устроил ему охоту на кабана. Собралось много известных и неизвестных людей, ну, сам понимаешь...

Иван. Королевская охота.

Людмила. Папа не может ходить с ружьем, он вообще против убийства, ну, предложил, чтобы взяли Юку. Стали они там на номера, попрятались, ждут, пока егери нагонят на них вепря. А выскакивает неожиданно лиса. Все пропускают лису, так как ждут кабана, а выстрел вспугнет его, все затаились, совершенно естественно. Все, кроме Юки. Он прицеливается и бьет в лисицу. Не попадает, лиса убегает, а все охотники проклинают потихоньку стрелка-нарушителя. Но не беда. Кабана еще нет, он не услышал выстрела, где-то бежит. Опять все стоят, ждут. Опять выскакивает огромный заяц и прямо на охотников. Его тоже пропускают, кто же станет ради зайца пугать кабана. Но Юка прицеливается, бьет сразу из обоих стволов, заяц летит кувырком, Юка ревет от восторга, а кабан тем временем, напуганный выстрелами, убегает в сторону... Можешь представить, что спасло Юку только то обстоятельство, что там собрались интеллигентные люди. Юка сам зажарил зайца в овощах и вине, пригласил академиков, и они заявили, что неизвестно еще, кто прав. Юка, который убил зайца, или те охотники, которые хотели убить кабана, но кто знает, убили бы его или нет... Почему ты молчишь?

Иван. Но я ведь все сказал.

Кучмиенко всегда придерживался принципа, что в жизни непременно нужна солидарность. Например, солидарность Кучмиенко - это уже нечто. Всегда можно противопоставить ее разобщенности тех, кто живет врассыпную или что-то в этом роде. С точки зрения соблюдения фамильной солидарности не было смысла слушать дальше разговор Людмилы и Совинского, так как тут могли прозвучать слова, не очень одобрительные в отношении Юрия, Кучмиенко усилием воли переключился на другую пару, от которой можно было ждать чего-нибудь повеселее. К сожалению, молодые не приблизились друг к другу вплотную, танцевали все на том же расстоянии, которое определялось девичьей техникой безопасности, но Юрий, кажется, не особенно расстраивался, был весел, даже находчив.

Юрий. У меня внизу сосед. Не этот танцор, а солидный парень, земляной жук. Я уговорил его посадить виноград. Но виноград тянется к солнцу, а между нижним соседом и солнцем случайно-закономерно очутился я. И что же? У соседа корни, а у меня на балконе лозы и плоды. Такая картина повторилась и с моей любовью, Иван нашел Людмилу и влюбился в нее, а я не искал, потому что знал ее с детства, и женился на ней. Как в песне: "И Родина щедро поила меня березовым соком, березовым соком". Мой тесть характеризует меня знаете как? Бездарный, ленивый, математических способностей не имеет, со старшими дерзок, со сверстниками нахален...

Анастасия. А дальше?

Юрий. Вы имеете в виду так называемые ближайшие планы? Ближайшие планы - построить гараж для "Жигулей", купленных нам академиком Карналем, отрастить бороду, достать кожаную куртку. Вы в этом разбираетесь, пойдет мне кожаная куртка? Черная?

Анастасия. Мне почему-то показалось, что она у вас уже есть. Я как будто бы видела вас в ней.

Юрий. Здесь вы немного работаете на опережение. У вас просто компьютерные способности. Только компьютер и может так быстро думать. Но он так же быстро и передумывает. В девушках я бы такую способность не приветствовал. Как поется в известной песне: "Только все суета, ведь не вся еще жизнь прожита".

Кучмиенко знал о несерьезности своего сына, но как-то никогда не задумывался над ее размерами. Оказывается, она просто ужасающа! Недопустима! Как можно доверять таким мальчикам серьезную работу! Руки словно бы золотые, а язык мелет черт знает что! Если представить себе такое в масштабе целого государства - это просто ужас! Если бы то был кто-то посторонний, какой-нибудь чужеродный элемент, какая-то неконтролируемая личность, а то ведь родной сын!

Кучмиенко с возмущением отвернулся от Юрия. Что думает о нем Людмила? Как могла она жить целых два года с таким несерьезным мужем? Кажется, она еще и защищает его?

Людмила. В этой истории с зайцем Юка буквально убил своей аргументацией отца, напомнив ему его же собственные слова: "Всегда есть какой-то оптимум, какая-то точка, до которой следует вести исследование, но после которой надо воспользоваться плодами науки". Мол, охота на зайца была именно тем оптимумом, после которого...

Иван. Тогда я сделал бы для тебя что угодно. Бросился бы с пятого этажа. Выступил бы с критикой самого академика Карналя. Начал бы курить.

Людмила. Зачем же столько жертв?

Иван. Но есть вещи, которые невозможно завоевать ни силой, ни достоинством, ничем. Сплошная загадочность и неопределенность. Например, девичья красота...

Людмила. Юка любит повторять, что красота угнетает.