Разговор с автором

После ухода неблагодарного я в четыре часа спохватился, что так и не позвонил в управляйку. Набрал номер, послушал эту писклявую музыку, отодвинув телефон немного от уха, чтоб не так звонко было. Опять никто не взял трубку. Теперь уже хотелось оставить жалобу не только на наш пыльный подъезд, но и на качество обслуживания нашей управляющей компании. Деньги же плачу им, е-мае! Не для того, чтоб по несколько минут слушать в трубку это. Я злился. Хоть в платежку я последний раз вглядывался досконально только год назад, когда въехал, я все же знал, что сколько-то им плачу. Бездельникам этим! И, если честно, не хотелось даже знать, сколько. Любую сумму мне сейчас на них было бы жалко. Любую. Теперь я вдруг понял всех тех ребят, моих соседей по дому, которые постоянно проводят всякие собрания, пишут заявления, что-то делают. Я вспомнил, что не так давно, в конце лета, видел у подъезда объявление о том, что нужно подойти в квартиру такую-то и написать заявление на отказ от управляющей компании и перехода на домсовет или что-то в этом духе. Видимо, у кого-то еще раньше меня духу хватило что-то с этим безобразием делать. Взять управление на себя. Отважный человек. Но это я сейчас так думаю. А тогда прошел мимо. Вот, подумал, дураки. Оказывается, нет, не дураки.

Зарекся я сам для себя на следующее такое собрание явиться. В своем испачканном пальто. Теперь из принципа его стирать не буду, чтоб это еле заметное белое пятно мне напоминанием служило. Напоминанием сильной злости и желания что-то, наконец, менять. А дальше день закончился быстро. И, волнуясь за Санька, предвещая интересный вечер пятницы, я отправился в «Город грехов».

За окном было как обычно сыро и противно. Ехать на автобусе не хотелось совсем, да и от ближайшей к тому клубу остановки до него все равно пешком идти квартал. В такую погоду… Ну уж нет. Я вызвал такси и вышел из салона. На улице чуть поодаль, у соседнего козырька, уже стояла Света и торжественно завершала рабочую неделю тоненькой сигареткой с вишневым запахом. Одна. Увидев меня, она безжизненно помахала, и я подошел к ней.

– Будешь? – спросила она, выдвинув руку с сигаретой немного вперед.

Я молча кивнул. Время еще было.

Мы смотрели оба вдаль и просто курили. У меня уже совсем не оставалось сил. Даже подумал, что зря согласился встретиться с Саньком сегодня. Но дружба есть дружба. Ему сейчас, судя по голосу, моя помощь просто необходима. Уж я-то знаю, как сильно иногда нужна чья-то поддержка. И как хреново, если никто не может тебе помочь. Поэтому, надо ехать. А здоровый сон подождет. Может, после парочки шотов и взбодрюсь…

Со Светой тоже творилось что-то печальное. Такое ощущение, что в этот момент всем людям, как минимум, в нашем городе, а то и на всем свете было плохо и грустно. Погода ситуацию только усугубляла. «Ну, ничего… – подумал я, – пройдет. Завтра станет лучше. Определенно. Погрустить, говорят, даже полезно». Что такого опять случилось у Светы, я спросить не решился. Если бы и она на меня сейчас свои проблемы вывалила, я бы точно не выдержал. Так и стоял просто рядом, всем своим видом показывая сочувствие к ее ситуации, что бы у нее там ни случилось. Когда пришло уведомление, что машина подъезжает, я почувствовал, как колется воротник у рубашки. Наверно, нитки вылезли возле бирки. Почему сейчас? Я ее не стирал почти неделю, с того понедельника, когда последний раз видел Алису. Пять дней ходил в мятой рубашке с серыми от пота рукавами. И как меня еще не уволили? Что самое странное, если рубашку не стирать, так и не должны никакие нитки вылезть. Но они вылезли. И теперь я вынужден был ехать в клуб, в который не хотел, уставший как собака, да еще и в грязной, не имевшей даже близко презентабельного вида, рубашке, которая вдобавок натирала мне шею. Просто класс! Нет. Так не пойдет.

Машина подъехала, и телефон еще раз прожужжал у меня в кармане. Я попрощался со Светой, с тяжелым сердцем сел в машину, оставив ее одну под козырьком, и решительно выдал:

– Здравствуйте. Нужно будет заехать кое-куда.

– Угу, – ответил таксист. – Вы только в приложении адрес добавьте…