Разговор с Каллиопой и Клио. История в избранных стихах и сценах

А Бог простит. Да ты и не хотел.
…Постыло мне житьё моё, хоть в омут.
А надо жить. И хлебушек растить.
Ведь ежели от горя и обиды
Обиженные станут помирать —
Кормильцев не останется в России,
Одне лишь тунеядцы, да и те
От голода как мухи передохнут!

Третьяков

Куда хватил! Смотри, договоришься…
Откуда сам-то?

Степан

Из Большой Заимки.

Третьяков

Несладко хлебопашествовать, батя?
А ты перебирайся в Селенгинск.
Устроим обувную мастерскую,
Дадим тебе сироток в подмастерья,
Ведь руки золотые у тебя!
А то переходи на службу к Лангу:
Привратником аль кучером. Уж я
Лаврентию Лаврентьевичу слово
Замолвлю за тебя. Ей-ей, возьмёт!
А выкуп – заплачу. Богат я нонче.
Три годика Сенат мороковал,
Ан жалованье всё-таки назначил:
Патрону моему – по тыще в год,
А мне как толмачу его – по сотне.

Степан

А кучеры – в цене?

Третьяков (усмехнувшись)

Десятерик.

Степан

Всё те же десять…

Третьяков

Ты о чём?

Степан (махнув рукой)

Неважно…
Эх, добрая душа! Дозволь уж мне
В своём крестьянском звании остаться.

Третьяков

Аль нету достохвальнее занятья?

Степан

Прочнее, основательнее – нет!
Крепка земля острожными стенами.
Соборами красна, монастырями,
Но прежь всего – мужицкою работой
Крепка и красовита мать-земля!
Вот только б ей чужие не вредили,
Не жгли бы жито, скот не угоняли;
Вот только бы свои, забыв родство,
Не драли с хлебопашца по три шкуры!
…Соседи с нами скоро замирятся?

Третьяков

Получено известье: к богдыхану
Российский направляется посол!

Степан

Эх, кабы раньше…

Третьяков

Срок не подошёл.
С Европою живёт Россия в мире.
Как равная меж равных. В свой черёд
И в Азию, от Балха до Сибири,
Вернётся мир!

Степан

А деток – кто вернёт?..

1986–1988