Разговор с незнакомкой

— А потом… это было пятого мая, как сейчас помню, проводился детальный разбор этой операции. Участвовали все разведчики, без исключения.

Он на минуту умолк, собираясь с мыслями. И я почувствовал, почти физически ощутил, как из завесы ушедших лет встают перед ним лица боевых друзей.

— Василий Николаевич, вы считаете этот поиск неудачным?

— Как сказать… Результат был: на одном участке точно засекли передний край противника, к тому же удалось установить отсутствие инженерных заграждений.

— Тем не менее вы не расцениваете операцию, как говорится, «на все сто»?

— Ни в коем случае. Нельзя забывать про потери — двое разведчиков, хоть и не тяжело, но были ранены. А могло быть намного хуже.

— Каковы же просчеты, на ваш взгляд?

— Во-первых, разведгруппа не провела предварительной рекогносцировки, во-вторых, — что совсем непростительно, — не уточнила как следует расположения своего переднего края. На это и было обращено основное внимание на разборе начальника разведки капитана Ротгольца и командира разведроты старшего лейтенанта Леонова.

Следующий поиск мы готовили, учитывая все промахи и просчеты. До последнего кустика изучили очертания своего собственного переднего края, удалось уточнить и ряд огневых точек противника.

— Разведгруппа формировалась в том же составе?

— Далеко не так. Было создано три разведгруппы. Во главе двух групп были назначены командиры взводов лейтенант Найденов и младший лейтенант Гончаров, третья — была поручена мне, я в то время был командиром отделения разведки. На подготовку поиска всем группам было дано три дня, в течение которых мы вели наблюдение за объектами.

И вот наконец наступило девятое мая. Да… это было ровно за год до победного салюта. Тогда мы сообща решали: на каком участке будем проводить поиск. На совещании обсудили намерения каждой из разведгрупп. Лейтенант Найденов предлагал действовать от центра наших позиций, то есть перед обороной восемьсот сорок первого стрелкового полка. В качестве объекта поиска была выбрана огневая точка — тяжелый пулемет на опушке леса. Младший лейтенант Гончаров рассчитал действия своей группы на правом фланге, перед восемьсот тридцать восьмым полком — на открытой местности, против обнаруженного боевого охранения противника. Заранее должен сказать, что одновременные поиски в двух, а тем более в трех разных местах исключались, поскольку в случае неудачи одной из групп становились под угрозу другие — в таких случаях в расположении противника поднималась тревога на широком фронте.

После длительного обсуждения было решено начинать поиск нашей группой.

— Но вы не сказали, в каком же месте собиралась действовать ваша разведгруппа.

— Именно там, где успела побывать несколько дней назад группа сержанта Джавахишвили.

ЛЕСНАЯ БАРРИКАДА

Помощник начальника оперативного отдела майор Филатов заглянул в землянку начальника разведки уже за полночь.

— Не спится, Андрей?

— Не до сна, — ответил капитан Ротгольц, убирая в планшет свои записи.

— Когда операция?

— Завтра. Малин сейчас проводит рекогносцировку. Там, рядом с объектом.

— Да… кто бы мог подумать, что он выберет этот участок.

— Ему виднее. К тому же Джавахишвили, Жуков и сапер Джананбеков — в его группе.

— Ну да, для них это уже в какой-то мере проторенная дорожка.

— Не скажи. Поперек этой дорожки немцы сделали огромный завал из деревьев, на телефонном кабеле развесили банки, склянки, железки, чтобы звенели. Одним словом, укрепились — будь здоров!

Майор Филатов, неторопливо постучав папиросой о портсигар, прикурил, вывернув фитиль керосиновой лампы.

— Вообще-то не глупо сделано, — сказал он, глубоко затянувшись дымом. — Завал завалом, но они ведь и расчистили себе сектор обстрела…

— То-то и оно. И все-таки Малин прав: в лесу гораздо больше шансов подобраться к объекту и, что еще важнее, — деревья облегчают отход, во время которого мы всегда несем основные потери.

Малин и Джавахишвили в это время, слившись с широким основанием кряжистой сосны, вслушивались в ночную темноту. Саперы Джананбеков и Дворников отошли вперед — к чернеющему силуэту горы поваленных деревьев, перечеркнувшей освещенную луной поляну.

— Настоящий залом, — шепнул Малин. — Как при лесосплаве на сибирских реках.

— Блестит, — показал Джавахишвили в сторону поляны. Деревья, от которых начинался завал, были опутаны гирляндами сверкающих при лунном свете консервных банок.

— Хреново дело, — согласился Малин. — Но хуже всего, конечно, мины. Молодец Джананбеков, и как он их усек в этой куче?..

Из орешника, наполовину вырубленного немцами, вынырнул ефрейтор Дворников.

— У правого края обезвредили несколько штук, — тихонько сообщил он. — Вроде бы мин немного, но непривычно обрабатывать такую бодягу, нет опыта, командир.

— Понимаю, — кивнул Малин, — но выхода больше нет.

Малин задумался на минуту, провожая взглядом уползающую за лохматое бурое облако луну.

— Вот что, — сказал он, положив руку на плечо Джавахишвили, — надо проверить эту систему, надо рискнуть, — завтра будет поздно.