Разговор с незнакомцем. Почему мы ошибаемся в людях и доверяем лжецам

Приблизительно так думал в те дни аналитик Рег Браун, сотрудник латиноамериканского подразделения РУМО. Его задачей было устанавливать, какими способами кубинская разведка пытается влиять на военные операции США. Иначе говоря, он должен был обращать внимание на все нюансы, тонкости и необъяснимые совпадения, которых обычные люди не замечают вовсе. Браун никак не мог отделаться от ощущения, что события разворачиваются по сценарию, написанному Фиделем Кастро.

Оказалось, например, что в организации Hermanos al Rescate у кубинцев был информатор – пилот по имени Хуан Пабло Роке. За день до инцидента он исчез, а позже обнаружился в Гаване. Очевидно, Роке сообщил своему начальству, что «Братья» что-то планируют на 24 февраля. Поэтому Брауну трудно было поверить, что дата встречи Кэррола с верхушкой американской контрразведки выбрана случайно. В идеале, чтобы максимально расположить к себе общественное мнение, кубинцам нужно было, чтобы их предостережение поступило точно накануне происшествия. Тогда Госдепартамент и РУМО не смогут вывернуться, сказав, будто предупреждение было туманным или прозвучало так давно, что о нем уже успели позабыть.

Тогда возникает вопрос: кто организовал встречу? Кто выбрал дату 23 февраля? Браун навел справки, и был страшно изумлен, когда увидел, чье имя при этом всплыло. Ана Монтес, его коллега по РУМО, крупнейший эксперт по Кубе. Ана Монтес была настоящей звездой. Ее раз за разом повышали и продвигали, осыпали благодарностями и премиями. Она с блеском выдерживала все проверки. В РУМО она пришла из Министерства юстиции, и ее прежний босс писал в рекомендации, что Ана – лучшая из всех сотрудников, когда-либо работавших под его началом. Ей вручал медаль сам Джордж Тенет, глава ЦРУ. В кругах разведчиков Монтес получила прозвище Королева Кубы.

Проходила неделя за неделей, Браун терзался подозрениями. Но нельзя же обвинить коллегу в предательстве на основании таких, отчасти параноидальных, домыслов, особенно если речь идет о столь заслуженном и уважаемом человеке, как Ана Монтес. Наконец Браун все-таки решился и рассказал о своих подозрениях Скотту Кармайклу, возглавлявшему в РУМО контрразведку.

«Рег пришел ко мне, и мы в обеденный перерыв немного прогулялись, – вспоминал Кармайкл о первой встрече с Брауном. – И он все никак не отваживался назвать имя. Только повторял: “О, господи”. Все заламывал руки и твердил: “Очень не хотелось бы ошибиться”».

Мало-помалу Кармайкл его разговорил. Все агенты, работавшие с Кубой, помнили, какую бомбу обрушил в свое время на американскую разведку Флорентино Аспиллага. Кубинцы – мастера хитроумной игры. И у самого Брауна тоже был случай убедиться в этом. В конце 1980-х он подготовил отчет об участии высших должностных лиц Кубы в международной наркоторговле. «Он тогда выявил целый ряд высокопоставленных чиновников, непосредственно замешанных в наркотрафике, – рассказывал Кармайкл. – И собрал кучу подробностей. Таких как номера рейсов, даты, время, место, кто с кем встречался и все такое прочее. А за несколько дней до обнародования отчета на Кубе вдруг арестовали всех, кто в нем упоминался, и государство публично отреклось от этих людей, а некоторых даже казнили. Рег тогда еще подумал: “Что за чертовщина? Кто-то слил кубинцам мою информацию”».

С тех пор Браун стал параноидально подозрительным. В 1994 г. в США бежали два кубинских разведчика, которые и подтвердили его догадки: у кубинцев действительно есть информатор в верхних эшелонах американской разведки. Что оставалось думать Брауну? У него, объяснил он Кармайклу, были все основания для подозрений.

Затем он рассказал Кармайклу еще об одном событии, случившемся во время кризиса с Hermanos al Rescate. Монтес тогда работала в подразделении РУМО на объединенной базе ВВС США Анакостия – Боллинг, что в округе Колумбия. В день инцидента ее вызвали в Пентагон: в подобных ситуациях собирают всех крупных экспертов по региону. Самолеты «Братьев» сбили в субботу. А на следующий день вечером Брауну случилось звонить Монтес по телефону.

«Он вспомнил, что ему ответила какая-то женщина и сообщила, что Ана ушла», – рассказывал Кармайкл. Ранее в тот же день Монтес кто-то позвонил – и она заметно встревожилась. Вскоре она объявила коллегам, присутствовавшим в оперативной комнате, что устала и, поскольку все равно ничего не происходит, решила уехать домой.