Разговор с трупом. О самых изощренных убийствах, замаскированных под несчастные случаи

Итак, я приехал на место происшествия. Журналисты телевидения и радио, печатных и электронных СМИ уже были там. Случай, которым мне предстоит заняться, наделал немало шума, на что во многом повлияла передача, показанная накануне по телевидению.

Тело находилось на кухне квартиры на втором этаже. Оно, совершенно черное, лежало на спине, и на нем не было никакой одежды. По всей видимости, именно черный цвет навел полицию на мысли о спонтанном самовозгорании, хотя на теле не было никаких следов ожогов, а на полу – следов горения. Зато пол покрыт белым линолеумом, почерневшим под действием гнилостных жидкостей. Эти участки были ограничены контурами тела и не охватывали ту поверхность пола, на которую попали в результате вытекания, что частично подтверждало идею о самовозгорании.

Мне приходилось видеть тела людей, совершивших самосожжение.

Такой способ самоубийства крайне мучителен и встречается чрезвычайно редко, но тем не менее такой опыт у меня был. Самоубийца обливает себя горючей жидкостью – например, бензином – и поджигает с помощью обычной зажигалки. Горючая жидкость воспламеняется, одежда сгорает, огонь повреждает кожный покров, но далее горение никогда не распространяется. В результате на теле человека остаются обширные повреждения в форме ожогов, которые невозможно спутать с гниением.

Труп, обнаруженный полицией, на самом деле разлагался уже несколько недель. Почту обитатель квартиры не забирал уже 3 недели, и в течение этого же времени его не видел никто из соседей. Так что ни о каком спонтанном возгорании речи не шло – это было обыкновенное гниение.

Эксгумация часто связана с ошибочными выводами и сомнениями, которые так и остались не опровергнутыми до похорон умершего человека, или с нераскрытым убийством, как мы увидим в главе «Лишние разговоры». Эксгумация – это как коробка шоколадных конфет: никогда не знаешь, какая начинка тебе попадется. Единственное, в чем можно быть уверенным, так это в том, что эксгумация – крайне тяжелое зрелище, а вскрытие эксгумированного трупа никогда не бывает лучшим моментом рабочего дня.

На вполне законный вопрос судьи, спрашивающего «найдем ли мы еще что-нибудь», я всегда даю один и тот же ответ: «Вот откроем гроб и узнаем». Степень разложения тела зависит от типа почвы, в которой оно было погребено.

В большинстве случаев эксгумации проводятся для проверки причины смерти: чаще всего из-за того, что сэкономили на работе судмедэксперта при обнаружении тела или в случае отложенной смерти (см. главу «Лишние разговоры»). Однако существуют и другие причины для эксгумации, о которых я сейчас расскажу. Во время катастрофы на улице Леопольда в Льеже (27 января 2010 года), когда после взрыва обрушились 2 дома вместе с находящимися там жителями, после чего последовал пожар, мне надо было идентифицировать одну женщину, притом что у меня было лишь ее имя – Полетт. Она жила одна, и ее идентификация оказалась возможна только с помощью ДНК-экспертизы, так как огонь почти полностью уничтожил ее тело. Между тем для ДНК-экспертизы нужны некоторые элементы для сравнения – например, зубная щетка, подушка или другие личные вещи, с которыми она контактировала. Но после взрыва, пожара и обрушения дома все это было уничтожено.

В таких случаях необходимо найти родственников и взять у них ДНК-образцы, чтобы затем сравнить их с данными ДНК идентифицируемого тела. Проблема заключалась в том, что женщина жила одна, и у нее не было родственников: ее единственный сын Эдуар был наркоманом и умер двумя годами ранее от передозировки. Пока он был еще жив, Полетт отдавала ему все имеющиеся у нее деньги – она даже не смогла оплатить его похороны. Расходы по погребению взяла на себя городская мэрия, и Эдуару предоставили простой гроб и место на кладбище. Раньше в таких случаях хоронили в так называемых братских могилах, но от этой практики уже давно отказались. К счастью для судмедэкспертов, теперь у каждого есть свое отдельное место, и поиски захоронения не представляют особого труда – мы знаем, где искать, если требуется эксгумация.

Пожар на улице Леопольда был настоящей катастрофой, в результате которой погибли 14 человек, и нам непременно требовалось выяснить, кем они были.

В установленный день я отправился на кладбище для эксгумации в сопровождении федеральных полицейских, сотрудников отдела по опознанию жертв (DVI). Мы дождались работников кладбища, которые приехали с экскаватором, и начали копать.

Яма становилась все глубже, 1 метр, потом 1,5, потом 2, но гроб так и не показывался. Стало ясно, что копать дальше бессмысленно. Пришлось признать очевидное: гроб был полностью разрушен, как и тело, что связано с особенностями почвы на месте захоронения. Земля оказалась рыхлой, а значит, пропускала воду и воздух, что обеспечило ее эффективный дренаж. В результате нам все же удалось обнаружить несколько фрагментов костной ткани Эдуара, анализ ДНК которых дал нам его генетический код. Мы сравнили его с генетическим кодом предполагаемого тела Полетт и смогли идентифицировать погибшую.