Разговор с трупом. О самых изощренных убийствах, замаскированных под несчастные случаи

Мариус оказался сильно впечатлен такой разницей.

– Два года назад я убил свою жену и сжег ее тело в саду.

– Заживо?

– Нет, нет. Сначала я ее задушил.

– Ну что ж, садитесь. Сейчас мы оформим ваши показания.

Мариус сел на стул.

Минут через 5 пришел другой жандарм.

– Добрый вечер. Мне поручили записать ваши показания в связи со смертью вашей супруги. Пожалуйста, следуйте за мной.

Мариус встал со стула и пошел за жандармом, чтобы произнести самые важные слова в своей жизни. Это больше чем показания – это момент расплаты. Мариус объяснил все, не упустив ни одной детали, и ответил на все вопросы жандарма, которые тот вежливо ему задавал. Допрос закончился в 5 часов утра. Мариус все рассказал, почувствовал облегчение, и на его лице появилась искренняя улыбка. Жандарм сначала позвонил дежурному судье, а потом очередь дошла и до меня.

– Алло, Филипп? Я тебя разбудил?

5:30 утра. Ну и вопрос! Конечно же разбудил! Но во время дежурства сон не очень глубокий: подсознательно ждешь, что тебя могут вызвать в любую минуту, и поэтому включается режим «тревожного сна». Судья ввел меня в курс дела. Чтобы сжечь жену в саду, Мариус пустил в ход почти всю мебель в доме. По его словам, соседи ничего не заметили, потому как в этом полузаброшенном районе с многочисленными ночлежками полно домов без хозяев. Что касалось его жены, то у нее была та же пагубная привычка, что и у него – сильная зависимость от наркотиков.

– А возможно сжечь тело так, чтобы от него не осталось никаких следов?

– Разумеется. Это не самая простая задача, но она вполне осуществима.

Следом пошли разговоры о необходимых средствах: подходит ли для этой цели домашняя мебель, как много ее требуется и так далее. На все эти практические вопросы у меня не было ответа.

Тогда еще не было никакой специальной литературы об обугленных останках. Не было и специальных курсов для изучения этой области. Но в дальнейшем выпустят множество книг по судебной медицине, а я вместе с другими судмедэкспертами повышу квалификацию на курсах по обугленным останкам человека под руководством профессора Маата из Лейденского университета. В Лейденском университете хранится самая большая коллекция останков из древнеримских захоронений – там практиковалось сожжение покойных, а их прах собирался и помещался в погребальные урны, которые затем достались университету. Несколько сотен таких хранятся под чутким взором профессора Маата. Он занялся их изучением и сделал по этой теме ряд публикаций, а после организовал обучение для судмедэкспертов и специалистов в области судебной антропологии.

К несчастью, на тот момент, когда Мариус давал признательные показания, я еще не прошел это обучение. Впрочем, подобное до сих пор сложно найти. Итак, расследование смерти жены Мариуса продолжилось. О Надин ничего не было слышно вот уже 5 лет – никаких признаков ее существования. Она полностью маргинализировалась и не принадлежала больше ни к одной системе: не была зарегистрирована в качестве безработной, не контактировала с социальными службами, не оформляла медицинскую страховку и не была связана ни с какими благотворительными организациями. Так часто бывало с наркоманами, которые утрачивали все социальные связи: о них никто не заботился, особенно если у них не было родственников. У Надин в живых оставалась только бабушка по материнской линии, Маргерит, совершенно беспомощная и страдающая болезнью Альцгеймера, что явно не способствовало установлению контакта. У Надин не было ни машины, ни банковской карты, она давным-давно потеряла свой сотовый телефон – словом, не было никакой возможности установить ее местонахождение. Прокуратура оказалась в сложном положении, так как ничто не помогало выяснить, жива ли Надин.

Мариуса посадили в тюрьму, где ему хорошо: он обрел ежедневную пищу, комфорт, друзей – таких же наркоманов, как он сам. У него не было ни малейшего желания выходить на свободу.

Более того, каждый раз, когда его вызывали в совещательную палату суда, он даже боялся, что его выпустят. Вот только его опасения не могли служить основанием для содержания в тюрьме, а совещательная палата была нужна для того, чтобы освободить Мариуса в случае, если прокуратура не найдет веских доказательств убийства Надин. Для этого прокуратура вызвала следователя.

Следователь сразу же обратился ко мне и после недолгого обсуждения принял решение, что я буду участвовать в допросе Мариуса, который должен был состояться через 2 дня. Я обрадовался возможности встретиться с ним, так как мне нужно было задать ему много вопросов.