Разговор с трупом. О самых изощренных убийствах, замаскированных под несчастные случаи

– Да, доктор. Голова. Мне удалось сжечь ее только после четвертой попытки.

Ох уж эта Лоранс…

Пули и желание умереть

Во многих фильмах, жанр которых можно условно обозначить как «пиф-паф» (хотя обычно их называют «боевиками» или «экшен-фильмами»), есть персонаж, вооруженный пистолетом или револьвером, иногда маленького калибра. Он стреляет в жертву, которая летит назад так, как если бы столкнулась с четырехтонным грузовиком. Кровь хлещет во все стороны, что создает у нас ложное впечатление, что в нашем теле нет ничего кроме крови.

Честно говоря, я сам обожаю смотреть такие фильмы после напряженного трудового дня. Тем не менее они имеют мало общего с действительностью.

– Алло, доктор, это вы? Вы не могли бы приехать по адресу N? Мужчина покончил с собой. В том, что это самоубийство, сомневаться почти не приходится, но мне все-таки хотелось бы, чтобы вы это подтвердили. Я уже отправил на место трагедии эксперта-криминалиста и специалиста в области баллистики.

Специалист в области баллистики – бывший полицейский из Льежа по имени Жан Жамар. Мы договорились о встрече, чтобы вместе приехать по указанному адресу. Жан жил в Льеже всю жизнь, и вся его карьера была связана со службой в полиции. Он всегда питал к огнестрельному оружию большой интерес и стал настоящим профессионалом в этой сфере – до такой степени, что его компетенции официально признали и в прокуратуре. В те времена еще не было никакой специальной профессиональной подготовки по этой части, и экспертами становились лишь благодаря практике. Боюсь, мало что изменилось с тех пор.

Жан производил на новичков огромное впечатление: во-первых, своими физическими данными – это человек-гора; во-вторых, своим взглядом и выражением лица – у него очень злой вид. Я впервые встретился с ним, когда был студентом и проходил стажировку по судебно-медицинской экспертизе; в то время я еще не знал, что судебная медицина станет моей основной профессией. Мы работали над делом, в котором мужчина выстрелил в другого мужчину в кафе города Эрсталь только потому, что тот наступил его собаке на хвост и не извинился. Жану достаточно было только посмотреть на оружие, чтобы твердо заявить, что стрелявший носил его с собой регулярно, хотя тот утверждал противоположное. А понял он это по тому, что оружие было покрыто тонким слоем пыли. Тогда он сильно впечатлил меня своей проницательностью.

Позже он стал моим другом – после того, как с его подачи я прошел обряд боевого крещения. Я помню тот день до сих пор. На самом деле у этого действа было другое, более точное название. Жан просто пригласил нас к себе домой и угостил отличной выпивкой, но в итоге застолье перешло в самую большую пьянку в нашей жизни. Иногда Жан приходил в зал для вскрытий с тремя пластиковыми прозрачными бутылками: в одной из них была жидкость желтого цвета, во второй – зеленого, в третьей – белого. Он почтительно называл их «оранжад», «мятный сироп» и «питьевая вода», но в действительности речь шла о коньяке, ликере шартрез и можжевеловой водке. Это были другие времена – сейчас принести любой алкоголь в зал для вскрытий невозможно даже теоретически.

Времена меняются и меняются быстро. Тридцать лет назад на вскрытиях присутствовали привлеченные к расследованию дела полицейские, эксперты-криминалисты (если они были необходимы), судьи, прокурор и следователь, а также студенты-стажеры и врачи, и после завершения процедуры мы иногда все вместе отправлялись в ресторан.

Сегодня, кроме судмедэксперта и лаборанта, в зале для вскрытий никого быть не должно.

«Алло, доктор, это вы? Вы не могли бы приехать по адресу N?» Именно в такой форме помощник прокурора отправил меня почти на самую границу с Францией, в прекрасную провинцию Люксембург. Когда мы с Жаном приехали на место происшествия, нам рассказали о том, что случилось.

Покойный не отвечал на звонки соседа, который приходил к нему каждый день, и тогда сосед заглянул через окно кухни – основной жилой комнаты в старых домах – и увидел его лежащим на полу, по всей видимости, в бессознательном состоянии. Сосед вызвал полицейских, и тем пришлось выломать дверь – старинную, закрывавшуюся большими старинными ключами, существующими в единственном экземпляре. Конструкция замка не допускала возможности открыть дверь снаружи, если ключ был вставлен изнутри, так что у полицейских не было другого выхода, кроме как выломать дверь.

Квадратная кухня небольшого размера. Посередине стоял стол, застеленный старой клеенчатой скатертью в желто-оранжевых тонах. На столе лежала предсмертная записка, в которой покойный объяснил причины своего поступка. Как и многим самоубийцам, ему надоела как жизнь, так и смерть, явно забывшая о его существовании. Он просто решил напомнить о себе.