Разговор с варваром

А города и цивилизация — это есть принцип дальнего, принцип чужого, потому что все люди чужие. Квартиры — это скворечники. Сосед — ты не знаешь, кто он, где он воспитывался, Это все чужие люди. Весь мир становится друг другу чужим. И законы нужны для того, чтобы эти люди друг друга не грабили и не убивали. Они уже не борются против государства. Оно их устраивает, потому что они настолько одиноки, что им нужно государство. Государство — это их отец и мать. Без государства они себя уже не видят, не понимают.

[ПХ] Какое значение имеет война в Чечне для исламского мира?

[Х-АН] Чечня покажет силу кровно-родственного порядка. Исламский мир сегодня неправильно живет. Все живут в государстве. Сегодня решения принимают главы государств. Когда распадутся государства, сразу хаос будет. Великий хаос. А великий хаос создает новый порядок. Когда увидят, что кровно-родственный порядок может существовать как альтернатива государственному порядку, тогда люди пойдут по правильному пути.

[ПХ] Почему вы считаете, что именно в этот раз кровно-родственный порядок победит в Чечне?

[Х-АН] Когда первая война закончилась, в 1996 году, русские должны были вернуться. Потому что остался Грозный, осталась цивилизация, остался их оплот империи в Грозном. Грозный, как и любой город, был гнездом разврата и растления, смешения и ассимиляции, он нес нам гнилое дыхание цивилизации, Сегодня Грозный разрушен. И если нет Грозного — нет оплота империи. В 1996-м Иван ушел с чеченской земли, но оставался оплот его империи — Грозный. А теперь есть Иван, нет Грозного.

Теперь мы победили. А Иван все равно уйдет. Ему уже делать там нечего. Главный момент — Грозный разрушен. Иншаллах. Это милость Всевышнего.

[ПХ] По-вашему, теперь можно возродить клановую систему?

[Х-АН] Конечно.

[ПХ] Боюсь, что возродится не клановая система, а обычный бандитизм.

Часть вторая «Первая война национальностей»

Молодой джигит

[ПХ] Когда вы в начале 1970-х приехали в Москву, вы уже знали, что посвятите свою жизнь исламу, независимости Чечни?

[Х-АН] Я тогда вообще не думал об этом. Может быть, учась в школе, у меня детские мысли были, мечта — быть героем. Многие вопросы стояли передо мной, Почему нас выселяли (в 1944 году. — Я.Х.)? Почему я в классе один был чеченец? Тогда и в Грозном не прописывали чеченцев, когда из ссылки переезжали. Очень сложно было. Ну, в общем, все время этот вопрос висел над нами. Почему это вот так? Ответы я и не искал. Все же годы молодые были. Чередом все шло, но где-то подсознательно эти вопросы ставились.