Разговор с Вождем

– Неужели у меня получилось изменить историю? Всего одним звонком? Ведь не было в нашей реальности такого грандиозного воздушного сражения!

Вдруг в какофонию бурлящего вокруг меня зала ожидания вплелся какой-то привычно-домашний звук. Я недоуменно завертел головой, стараясь уловить его источник. Звук шел из дорожной сумки. Блин, да ведь это пищит планшет! На него поступил вызов? Но как? Дело в том, что симка на планшете у меня использовалась только для Интернета, поэтому ее номер я никому не давал – просто не было необходимости, для общения вполне хватало телефона.

С замиранием сердца я вынул гаджет из чехла. Так и есть – входящий звонок. Определился номер звонящего – «Батоныч». Я несколько секунд недоуменно пялился на имя абонента. Поскольку никаких «телефонных книг» на планшете отродясь не было, определиться номер не мог никак, даже если Батоныч действительно сумел бы каким-то волшебным образом дозвониться. Неужели… снова? Осторожно, словно боясь спугнуть, тыкаю пальцем в значок ответа.

– Слушаю! – буквально прохрипел я сиплым от волнения голосом. Несколько секунд из динамика планшета не слышалось ни единого звука, а затем послышался такой знакомый голос…

– Товарищ, это снова ви? – раздался из динамика голос с характерным акцентом.

– Да, товарищ Сталин, это я!

– Ви оказались правы, товарищ… простите, я так и не спросил, как вас зовут!

– Виталий, товарищ Сталин! Меня зовут Виталий Дубинин!

– Ви оказались правы, товарищ Дубинин! – повторил голос из динамиков планшета. – Немцы напали на нас, как ви и предсказывали – буквально два часа назад. У нас здесь сейчас воскресенье, двадцать второе июня, почти пять часов утра. Но ми благодаря вам приняли меры и, насколько мне успели доложить из Генерального штаба, успешно отражаем немецкое нападение!

– Я видел, товарищ Сталин! – сказал я, оглядываясь.

Сидящий рядом пожилой благообразный мужчина вздрогнул, услышав мое обращение к собеседнику.

– Видели? Но как? – удивился мой собеседник.

– Да я каким-то неведомым образом перенесся к вам… – вздохнув, ответил я. – Сам не понимаю, как это произошло! Я был в окрестностях Бреста, километрах в пятнадцати-двадцати от границы. Но где-то через час меня перебросило назад. К тому времени обстрел Бреста практически прекратился. Тут, правда, непонятно – то ли он и по плану должен был идти всего тридцать минут, то ли нашим все-таки удалось подавить немецкие батареи. И воздушный бой постепенно затихал – истребители успешно разогнали бомбардировщики. Понеся при этом довольно большие потери. Как бы не три к одному.

– Вот как… – Сталин на несколько секунд замолчал, вероятно обдумывая, как получить выгоду от моего физического нахождения в его времени. – Если ви еще раз вдруг окажетесь… у нас, немедленно свяжитесь со мной. Я дам команду на ваш поиск, но… там сейчас такая обстановка…

– Я понимаю, товарищ Сталин… Постараюсь отъехать подальше от границы, а ваши люди подберут меня в безопасном месте. Дело в том, что после нашего первого разговора я подготовился: набрал много полезной информации по всему ходу войны. И не только про войну, но и по экономике, политике, науке, технике – почти весь спектр! Мне обязательно нужно с вами встретиться! Срочно встретиться!

– Слюшаю! – Голос Сталина тут же посерьезнел, а из динамика планшета послышался шелест бумаги. Качество связи было просто изумительным, и это наталкивало на мысли о том, что вряд ли Сталин говорит со мной с помощью примитивного угольного микрофона аутентичного для его времени телефона…

– Я тут посидел на форумах, пообщался с народом и вот что высидел: во-первых, нам бы надо оттянуть на как можно более долгий срок вступление в войну тех стран, которые пока еще в нее не вступили. В первую очередь – Финляндии и Венгрии. А в нашей истории Финляндия вступила в войну 25 июня после атаки нашими ВВС восемнадцати финских аэродромов. До этого с территории Финляндии действовали только немецкие ВВС и ВМС…

– Кхм… ви считаете, что, если ми не нанесем этого удара, нам удастся избежать участия Финляндии в войне?